Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том IV - [7]

В 51 году до н. э. счастливое окончание галльских войн дало Цезарю возможность вновь деятельно выступить в Риме. Он просил у сената, добиваясь от него формального признания привилегии, продолжения проконсулата хотя бы в части провинции до 1 января 48 года до н. э. Сенат отказал, и этим поставлен был на очередь вопрос о назначении преемника Юлию Цезарю. Законным, однако, было разбирательство этого дела только после 1 марта 50 года до н. э.; до этого времени всякая интерцессия дружественных Цезарю трибунов и формально была совершенно основательной. Цезарь добивался лично уладить свои отношения с Помпеем; крайние в сенате не желали этого допустить; средние искали выхода, находя его в том, чтобы Помпей встал во главе войска, назначенного для Парфянской войны, настоятельно необходимой ввиду поражения и смерти Красса. Сам Помпей тяжело болел и большую часть времени проводил вдали от Рима.

В 50 году до н. э. дело должно было принять более острый оборот, тем более что Цезарь нашёл себе гениального в политической интриге агента — Куриона, избранного на этот год трибуном. Из консулов один — Эмилий Павел — был на стороне Цезаря, другой — Гай Клавдий Марцелл — всецело против него, как руководитель сенатских ультраконсерваторов. Целью Куриона было поссорить сенат и Помпея и заставить последнего вновь войти в сношение с Цезарем. Для этого он противился всякому постановлению сената о провинциях и требовал, чтобы законность была восстановлена вполне, т. е. чтобы и Помпей, и Цезарь отказались от полномочий. Весной Помпей сильно заболел; во время выздоровления он письменно согласился на условия Куриона и, окончательно оправившись, двинулся к Риму. Его сопровождал сплошной триумф; встречи, молебствия и т. д. давали ему уверенность в том, что вся Италия за него. Несмотря на это, и под Римом он не взял назад данного им согласия. Весьма возможно, что в конце 50 года происходила новая дипломатическая кампания Цезаря, вызывавшая Помпея на соглашение; на Парфию, вероятно, указывалось как на средство примирения. Помпей мог быть там в своей сфере и обновить свои восточные лавры. Показателем мирного настроения Цезаря и возможности соглашения служит то, что Цезарь отдал, по требованию сената, два своих легиона (один — ссуженный ему Помпеем) и отправил их в Италию по направлению к Брундузию.

Осенью 50 года до н. э. Цезарь появился, наконец, в Северной Италии, где его встретила копия торжеств, оказанных Помпею. В ноябре он был вновь в Галлии, где за политической демонстрацией, только что состоявшейся в Италии, последовала военная, в виде смотра легионам. Год близился к концу, а положение все было крайне неопределённым. Примирение между Цезарем и Помпеем окончательно не удалось; симптомом этого является то, что Цезаревы легионы, отправленные было в ноябре в Брундузий, были задержаны в Капуе и затем ждали событий в Луцерии. В сенате Г. Марцелл энергично добивался того, чтобы Юлия Цезаря объявили незаконно обладающим властью и врагом отечества, на что не было законных оснований. Большинство сената, однако, настроено было мирно; сенат больше всего желал, чтобы Цезарь и Помпей оба сложили свои полномочия. Главным противником Марцелла был Курион. 10 декабря он уже не мог функционировать как трибун: в этот день вступали новые трибуны. Но и теперь Марцеллу не удалось увлечь за собою сенат; тогда он, не желая передать дело в руки новых консулов, в сопровождении нескольких сенаторов, без всяких полномочий, 13 декабря появился в Куманской вилле Помпея и передал ему меч для защиты свободного строя. Помпей, решившийся на войну, пользуется случаем и отправляется к легионам в Луцерию. Акт 13 декабря Цезарь совершенно правильно считает началом смуты — initium tumultus — со стороны Помпея. Действия Помпея были незаконны и были немедленно (21 декабря) провозглашены таковыми в речи Антония, одного из легатов Юлия Цезаря и трибунов этого года. Курион лично известил о случившемся Цезаря, находившегося в то время в Равенне. Положение оставалось неопределённым, но в руках Помпея было два превосходных легиона, он заручился поддержкой одного из самых близких Цезарю людей — Т. Лабиена; Цезарь же имел в Италии только один легион ветеранов и должен был, в случае наступления, действовать во враждебно ему настроенной — так, по крайней мере, казалось Помпею — стране. Впрочем, уже теперь вероятно Помпей имел в виду окончательные счёты свести не в Италии, а в провинциях.

Для Цезаря важнее всего было выиграть время; предлог для начала военных действий был уже в его руках, но сил для войны было мало. Во всяком случае, ему было выгодно, чтобы начало действий было для его врагов неожиданностью. Курион предъявил 1 января в сенате ультиматум Цезаря. Цезарь объявлял о своей готовности сложить власть, но вместе с Помпеем, и грозил иначе войной. Угрозы вызвали открытое противодействие сената: Помпей не должен слагать власти, Цезарь должен сложить её до июля 49 года до н. э.; и то, и другое было, впрочем, вполне законно. Против сенатусконсульта протестовали трибуны М. Антоний и Кассий. После этого, однако, продолжались рассуждения о том, как бы найти modus vivendi без войны. Того же желал и Цезарь. До 7 января в Риме были получены его новые, более мягкие условия. Помпей должен был отправиться в Испанию; для себя Цезарь просил продолжения власти до 1 января 48 года, хотя бы только в Италии, с войском всего в 2 легиона. Цицерон, появившийся 5 января под стенами Рима после возвращения из своего киликийского проконсульства, добился дальнейшей уступки: только Иллирию и 1 легион требовал Цезарь. Помпей, однако, и на эти условия не пошёл.