Дансон с нечистым, или Дьявольское рондо - [9]

— А лениться — нехорошо, — совсем как первая учительница Сергея, пристыдил его кот.

Нетрудно было заметить, что предложение заняться мытьём полов вызывает у него глубокое и искреннее возмущение. Он даже слегка передёрнулся от отвращения, представив, по всей видимости, себя моющим полы.

Некоторое время Френч молчал, как бы собираясь с мыслями, а затем продолжил:

— Ладно. Я, например, не хуже иной цыганки могу предсказать судьбу вам и вашим близким. Пусть это и неоригинально, но в ближайшее время вас действительно ждут несчастная любовь, нервные потрясения и дальняя дорога. Очень дальняя… Вам предстоит также встреча с друзьями юности. И всё это до Нового Года… В том же случае, если вы согласитесь пойти мне навстречу, я смогу предостеречь Вас от многих неприятностей. Да и вообще, я могу рассказать вам мно-о-го чего интересного… Я даже в состоянии с точностью, недоступной вашим экспертам и тем более членам правительства, обрисовать перспективы всей страны. Но здесь… — он сделал многозначительную паузу, здесь было бы целесообразнее выступить по центральному телевидению. Хотя с другой стороны — пойти на подобное с моей стороны было бы большой глупостью. Наверняка ведь потом будут говорить, что вся программа была удачной находкой какого-нибудь режиссёра. Что всё моё выступление — не более чем кинотрюк.

Сергей с Френчем так увлеклись беседой, что для них обоих полной неожиданностью была внезапно открывшаяся дверь лифта.

— Так вот ты где, Федька! — радостно возопил вечно полупьяный сосед по подъезду с седьмого этажа, направляясь в сторону кота и даже не обратив внимания на садящего на корточках рядом с лестницей полураздетого Сергея. А я уж и отчаялся найти тебя.

Схватив кота на руки, он счастливо улыбался.

— Какой же это Федька?! — подал голос Сергей, — Его зовут Френч.

— Это он сам, что ли, тебе сказал? — съязвил сосед. — Ты его больше слушай — он тебе та-а-кого наболтает!… Бывай!

И он пешком отправился к себе наверх, прижимая к груди кота. И, как ни странно, кот молчал…

* * *

Ну и как — сбылись предсказания Френча? — прервал рассказ Сергея гость.

— Хотите верьте, хотите нет — в основном сбылись. Уже были несчастная любовь и нервные потрясения. Вот только с дальней дорогой он ошибся.

— Подождите, до Нового Года ещё около двух суток. Так что есть ещё шансы отправиться в дальнее путешествие, — улыбнулся Марлен Евграфович.

— Да нет, едва ли, — с сожалением возразил Сергей. — Командировки в нашем отделе — большая редкость… Ну а если серьёзно — что вы обо всём этом думаете? Что это было — галлюцинации? Сон наяву? Или я и на самом деле имел удовольствие побеседовать с котом?

— А почему бы и нет? — пожал плечами гость и подлил себе коньяку. — Не вижу в этой беседе ничего необычного. Вот если бы вы рассказали мне о своей случайной встрече на вашей лестнице с одним из членов правительства и о непринуждённой беседе с ним — я бы не поверил. А с котом… В конце-то концов — ведь Фауст беседовал с чёрным пуделем. А чем кот, пусть и рыжий, хуже пса?!… А коньячок у Вас отменный.

И он закусил очередную рюмку парой крупных маслин, припасённых Сергеем к Новому Году.

— А ведь вы, Серёжа, собирались рассказать мне о том, где и как мы с Вами недавно виделись. — напомнил Марлен Евграфович.

— Ах да. Хотя, собственно, не совсем с вами, а с кем-то, кто — как мне кажется теперь — был очень похож на вас внешне… Да и голосом, пожалуй, тоже. Манерами… А произошла эта встреча действительно недавно — перед католическим Рождеством… У нас, видите ли, с давних пор существует семейная традиция — отмечать не только наше православное, но также и католическое Рождество. Причём к празднику всегда приобретается ёлка. Хочу подчеркнуть, что я имею в виду не символическую веточку, а самую настоящую елку. Ёлку-дерево. Прежде мне всегда удавалось добывать хорошую ёлку заблаговременно. Обычно это бывало деревце метра в три, в три с половиной высотой. Я укорачивал его сверху и снизу, благодаря чему в наряде из игрушек и украшенное гирляндами, оно смотрелось достаточно красиво. Вначале, когда дочка была ещё маленькой, ёлка предназначалась в основном для неё, а потом, став этакой незыблемой традицией, она превратилась в обязательный атрибут Рождественских Праздников и Нового Года.

Вот и на сей раз, после несколько запоздалого напоминания жены (что за манера — звонить так рано по воскресеньям!), Сергей начал «прочёсывать» ёлочные базары. Увы — кроме осыпающихся кривых прутиков с хилыми веточками, по непонятной причине именуемых тут ёлками, в продаже ничего не было. Через пару часов ноги его начали ныть от бесконечных переходов. В глазах рябило от смены ярких реклам ёлочных базаров. И ко всему прочему — началась метель. Уже появились лукавые мыслишки — «А не плюнуть ли? Стоит ли жертвовать заслуженным воскресным отдыхом ради удовольствия на праздники посидеть семьей под украшенной ёлкой?»

Направляясь к очередному базару, Сергей оказался у какого-то кинотеатра. Площадь перед ним была заставлена десятками рефрижераторов. Из их кабин доносились музыка, смех, возбуждённые женские голоса. «Им хорошо, — с завистью думал Сергей. — В кабинах тепло и уютно. А здесь — броди по всей Москве, ищи в этакой метели ёлку. Впору самого бы себя не потерять… Чего бы я сейчас не отдал только за что-нибудь приличное… Всё бы отдал. Душу бы чёрту заложил!»