Дангу - [7]
В своих пещерах они устанавливали для поклонения тотемы своего двухголового покровителя и родича Нга, грубо вырезанные из нефрита. Перед идолами разжигали и постоянно поддерживали священные костры.
Одним из компонентов питания кангми была нефритовая мука, которую они заготавливали впрок. Впрочем, она для них имела больше сакральное значение, нежели питательное. Оружие — ножи, а больше они ничего не знали, кангми изготовляли из нефрита. Пользовались палками и дубинами. В пещерах жили родовыми кланами. Для приготовления пищи пользовались огнем, хотя не умели его разводить. Очень, очень давно далекие предки Вангди набрели случайно на пещеру, в которой горел огонь, возникший то ли от молнии, то ли от лесного пожара, случившегося по соседству. Этот огонь они потом поддерживали из поколения в поколение. Уходя бродяжничать, они до возвращения питались сырой пищей.
В огромной пещере, где Вангди со своей семьей коротал зиму, собиралось до нескольких десятков кангми. Все они принадлежали к клану Цзун. На лето разбредались, оставляя в пещере лишь жреца да стариков, старух и больных, общей обязанностью которых было непрерывное поддержание огня и изготовление из нефрита муки и новых тотемов Нга.
Однако вернемся к нашим героям, искавшим ночлег, и продолжим рассказ о том, как юный русский князь Никита Боголюбов совершенно неожиданно приобрел, сам того не ведая, новых родителей — ама — мать и ата — отца.
Заходящее солнце уже коснулось дальнего заснеженного хребта, брызнуло последними золотистыми лучами. Тени удлинились, стали темно-синими, почти черными, ветер стих, смолкли голоса птиц, природа готовилась к приходу ночи. Готовился к ней и Вангди. Где-то здесь, ниже перевала, в двух часах ходьбы от него над боковым ущельем высился небольшой утес, весь поросший густым кустарником. К нему вела узкая незаметная перемычка. Это было совершенно безопасное место.
Первым осторожно перешел перемычку Вангди, несколько минут обследовал кустарники: нет ли какой-либо притаившейся опасности. Но все было спокойно.
— Бо-дхам-то-кра! — громко произнес он удовлетворенно, что означало: все в порядке и можно подойти и начать делать гнезда. Стало темнеть. Птицы сатбхаи, прятавшиеся в кустах, устроили на несколько минут невероятный гвалт и суматоху, встречая наступление ночи, и разом замолкли до утра.
Дети начали искать подходящие кусты с переплетениями лиан и рододендронов. Через несколько минут выбор был сделан. Пригнув лианы и крупные ветки к середине куста, они ловко сплели их, соорудив нечто вроде гамаков, висящих над землей. Гнезда были готовы. Однако Ямсо и Зук не спешили ложиться. Они опасливо подошли к матери, сидевшей на камне, ожидая, что та их прогонит. Вангди между тем сооружал добротное гнездо для Лхобы. С горящими от любопытства глазами дети не отрываясь смотрели на малыша, лежавшего у нее на руках.
— Ро-дхам-то! — вырвалось у Ямсо. — Какая у него белая кожа!
— Дам-хо-ранг, — добавил Зук. — У него совсем нет шерсти, и он похож на гульмана, обезьяну.
И протянул руку, чтобы потрогать его.
— Хо-рха! — буркнула Лхоба. — Пусть дети отойдут.
Вангди закончил сооружение удобного гнезда для Лхобы и подошел к ним. Он велел детям ложиться спать, а сам присел около жены и внимательно, теперь уже не торопясь, стал осматривать удивительное маленькое существо, детеныша ми. Он осторожно повертел в руках медальон и серебряный крестик, висевшие у него на шее.
— Гау, — почтительно пробормотал он, — амулет.
Люди всегда были врагами кангми, а вот теперь приходилось опекать, более того, принять в свою семью человеческого детеныша. Он ведь обладал нефритом, а значит, был в родстве с ними. Они обязаны защитить его.
Маленькое несчастное существо несколько смягчило суровость владыки семейства и еще больше укрепило в нем инстинктивную потребность быть стражем-мужчиной, отцом, который теперь должен был охранять и этого малыша. «Бод-рха!» (Пусть так будет.)
Малыш зашевелился, просыпаясь, и захныкал, шаря ручками в густой шерсти Лхобы. Он захотел есть, и новая ама с готовностью дала ему грудь, нежно прижимая дитя к себе. Великая сила материнства делала свое дело.
Стало совсем темно. Дети ворочались в своих гнездах, потихоньку о чем-то разговаривая, а Лхоба и Вангди долго обсуждали один очень важный вопрос — как назвать нового члена семьи. В конце концов решили, что это будет Данг-чи-канг — «тот, которого нашли на снегу», или просто Дангу.
Снизу из ущелья потянуло прохладой. Над кустами в темном воздухе неслышно скользнула сирохи — летучая мышь, предвестник наступающей ночи. Дангу напился молока и заснул на руках у Лхобы. Она устроилась поудобнее в гнезде, прижимая к себе драгоценное создание и тихонько повизгивая от радости.
Вангди не стал делать себе гнезда. Он довольствовался небольшой подстилкой из мягких веток на плоском камне. Полулежа, прислонившись спиной к замшелой каменной стенке, он повернулся лицом в ту сторону, откуда могла исходить опасность, — в сторону перемычки. Удобства ночлега имели для него второстепенное значение. Главной заботой была охрана семейства от любой беды, тем более ночью. Он положил возле себя палку и, сжимая в руке длинный нефритовый нож, постепенно погрузился в чуткий сон, скорее даже в полудрему, готовый немедленно вскочить и встретить любого врага.
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.