Данэя - [68]
«Долго ли он будет стоять?» с досадой думал Дан. «Не пришлось бы улететь, больше ничего не увидев».
Эя дремала. Он сел у локатора, начал обшаривать берега, чтобы хоть чем-то занять себя. Скалы, скалы, скалы.
И вдруг он увидел лес. Нет, не может быть! Нет: лес! Правда, странный какой-то.
Он стал крутить регулятор, резкость увеличилась. Нет, конечно, это не лес. Скалы. Только вытянутые вверх, острые. Как зубья. Сказочного дракона. И дальние ряды их, действительно, напоминают огромные старые ели.
Дан не стал будить Эю. На самой малой скорости повел вездеход в ту сторону.
«Солнце», видимо, взошло: пробившись сквозь облака, с помощью ветра расправилось с туманом. Становилось все ясней, и за поворотом, у высокой скалы вся картина разом предстала перед ним.
— Эя, вставай! Смотри!
Она вскинула голову; сжала веки, прогоняя сон, зевнула. Потом открыла глаза, и сон сразу исчез: она застыла, пораженная, уперевшись ладонями в прозрачную переднюю стенку колпака вездехода.
Низко стояли плотные темные облака, застилая небо над головой, и лишь вдали было чисто. Оттуда били яркие, отчетливо видимые лучи «солнца». Виднелась только часть его, и оно казалось огромным.
Торчали скалы невиданной формы. Целый лес скал. Впереди, сбоку, вблизи, вдали. Через них текла вода, образу каскады, то невысокие и очень широкие, то узкие — значительно выше.
Скалы очень разные. Дальние в основном темные; несколько скал впереди их, освещенные «солнцем», ярко сверкают. Одни скалы — как чудовищные зубья; другие — перевернутые гигантские сосульки; третьи торчат прямо из воды ровными рядами, как трубы старинных органов. Четвертые…
— Ели, Дан! Заколдованный лес! — Он молча улыбнулся ей в ответ.
Пятые — как таинственные башни неведомых цивилизаций.
Но самым поразительным снова были краски. Глубоко синие тени, нежные светлоголубые блики, серо-бирюзовые облака; бесконечные переходы лилового, сиреневого. Чистая холодная гамма, никогда дотоле не виданная.
Они не могли оторваться. Когда «солнце» скрылось за облаками, решили дожидаться его на плоской вершине высокой скалы, с которой должен быть лучший обзор всей панорамы, чем с качающегося на воде вездехода.
Они надели скафандры. Дан тоже был в панцыре: Эя с благодарностью отметила это про себя. По выдвижному трапу перешли на скалу.
Ждать пришлось довольно долго. Но они не спешили. Почти не разговаривали; каждый сидел, погруженный в собственные мысли, слушая через звукоприемники шум водопадов.
Не хотелось никуда уходить. Эя чувствовала, что планета перестает быть чужой: она увидела, узнала ее красоту. Будет любить в ней не только будущую Землю-2. Теперь это — их планета. Она прикасалась к камням, действительно сине-голубым, каких она никогда не видела на Земле.
«Солнце» опять прорвалось, зажгло волшебную гамму красок. Они смотрели, жадно впитывая видение в себя — почти не дыша, боясь потерять хоть секунду.
И «солнце», действительно, вскоре скрылось. Облака становились все темней. Ждать дальше было бесполезно. Даже опасно: могла, как обычно, начаться гроза.
С сожалением они покинули скалу. Аэрокар подтянул вездеход к себе и быстро унес к катеру.
Возвращались из края Лазоревых скал полные чувств, омытые впечатлениями, понявшие что-то очень важное для себя. И когда на следующий день Эя, наконец, согласилась пойти с Даном в дальние залы Первой пещеры, где сталактиты, сталагмиты, колонны, где цветы и ветки из белых сверкающих кристаллов гипса, она уже не сомневалась в правоте Лала, не желавшего тронуть то прекрасное, что он здесь увидел — пытавшегося избежать такой жертвы. Даже ради оксигенизатора.
27
Они сидели у компьютеров, занимаясь каждый своей работой. Эя позвала:
— Дан!
— Сейчас! Подожди.
— Не могу. Скорей!
Он испуганно вскочил:
— Что с тобой?
— Фу, я тебя напугала. Нет, не бойся — ничего. Дай-ка руку! — она взяла ее положила себе на живот.
Дан очень осторожно касался его: ему давно хотелось этого, но ужасно боялся, не причинит ли это вред, и никогда не осмеливался. И вдруг что-то мягко толкнуло в руку, и через короткое время еще раз.
Он продолжал держать руку на ее животе, смотрел на нее — чувствовал, что никогда в жизни не испытывал такой нежности, как сейчас к ней. И не зная, что делать, что сказать, неожиданно ушел.
Через неплотно прикрытую дверь до нее донеслись вымученные скрипучие звуки. Она улыбнулась: он теперь всегда в минуты очень сильного волнения берется за скрипку.
…К тому времени, когда она должна была родить, распустилось последнее из деревьев первой посадки, у которых набухли почки. Лишь небольшое количество деревьев не перенесло консервацию, не пробудилось, и робот вырыл их. Остальные покрылись листвой или хвоей и под действием стимуляторов начали быстро расти. Они ходили туда гулять ежедневно.
У него было наготове все: аппараты, инструменты, кислород, кровь, медикаменты. Эя проделала еще раз психотерапевтические упражнения.
Схватки начались на следующий день, ближе к вечеру. Она лежала на специальном ложе кибер-диагноста. Дан в стерильном белом комбинезоне сидел рядом, подбадривал ее.
Но потом схватки прекратились. Наступила ночь. Дан напился настоя лимонника.
Является сиквелом «Данэи», в котором проигрывается предсказание, к чему способно привести социальное разделение на способных и не способных к интеллектуальному труду: «Это будет царство сверхсовершенных роботов, заменивших людей, во главе с немногочисленными бесчувственными гениями и строго потребным этим гениям количеством умственно выродившихся «неполноценных»». Именно с такой цивилизацией, существующей на планете Гардрар, встречаются земляне, прилетевшие на Данэю, бывшую Землю-2.
Профессор обрадовался, что стал первым жителем Земли, выбранным для официального контакта с инопланетянином. Житель Марса заранее подготовился к встрече, выучил английский язык, а прибыв в квартиру профессора, сразу огорошил его вопросом: «Где это находится?». Дальнейшие события развивались непредсказуемо и едва не довели семью профессора до инфаркта.
Фрэнсис Легран был знаменитым актёром. За свою жизнь он сыграл множество театральных ролей и умер знаменитым. Последние пять лет жизни он провёл затворником, создавая коллекцию своих портретов, статуй, фотографий, бюстов, эскизов и т. п. — всего набралось 237 штук.Спустя некоторое время после смерти старика в дом, где хранится коллекция и живёт вдова, приезжает сын актёра — неудачник и алкоголик. Пока был жив отец, над сыном всегда висел его авторитет и воля. Жизнь молодого человека не сложилась. Однажды, когда матери не было дома, парень напился в очередной раз и портреты отца заговорили с ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.