Дамский гамбит - [16]

— Света, пойдем домой.

Но мужик, явно косящий под Распутина — видно, новый сценический образ поленился придумать! — снова забасил.

— Мы пустили тебя в светлый дом, хоть ты и появилась здесь, не очистившись от грехов.

— Да пошел ты! — огрызнулась Полина. — Света, собирайся! Я вся издергалась за эти дни…

— Новой дочери хорошо в нашем доме, — снова подал голос бородач. — Она нашла здесь то, чего ей не хватало — любовь и утешение. Что можешь дать чистой девушке ты, погрязшая в скверне?

Полина дернулась.

— Я сейчас в милицию позвоню, — пригрозила она. — И тебя, лжебатюшка, привлекут. Знаешь, сколько за похищение человека дают?

В черных глазах Учителя полыхнули молнии гнева.

— Мы никого не удерживаем силой. Каждый приходит к нам по велению сердца. Я никого не неволю. Света, хочешь ли ты отправиться с этой женщиной? — возвысил он голос и впился пухлыми бабскими руками в подлокотники кресла.

— — Нет, — быстро, испуганно ответила девушка.

— Света! Я тебя прошу… Дома выясним все в спокойной обстановке. Поговорим. Милая моя… Обещаю, что не стану на тебя давить. Пойдем!..

Что-то дрогнуло в глазах племянницы.

— Ты не нужна ей, и твой грязный мир тоже, — прогнусавил Учитель.

— Сам ты грязный! — взвизгнула Полина. — Воспользовался тем, что ребенок один. Уголовник!

И она решительно двинулась к девушке. Ей казалось: если сейчас дотронуться до Светланы, та сбросит с себя злые чары и пойдет с нею. Однако в этот момент из противоположного угла выползла старуха и встала на пути у Полины. Седые волосы коротко подстрижены, на толстом носу большие очки. Не иначе, мать Роди. Светлана упоминала как-то, что та «спасается» вместе с сыном. Удивительная женщина, которая ловко совращает чужих детей.

— Остановись, — прошептала она. — Я вижу: душа у тебя черная-черная и больная.

Коронный номер концертной программы. Прямо идиотизм какой-то!

— Меня ваше кликушество не впечатляет. Так что не усердствуйте, — с отвращением бросила Полина и сделала еще шаг вперед. Однако старуха не двинулась с места. Стояла, как изваяние, широко раскинув руки.

— Вина… Гнетет тебя страшная вина, — бормотала она, как в полусне, опустив веки.

— Что за бред!

Тут старуха открыла глаза и уставилась ими прямо в лицо гостьи. Из-за толстых линз они казались очень большими и страшными.

— Поля, почему ты бросила умирающую мать?

Женщина вздрогнула, как от удара.

— Мама так нуждалась в твоей ласке и заботе, а ты веселилась и распутничала, когда она мучилась.

Краска прилила к щекам Полины. Она отметила, что Света смотрит на нее с напряженным, жадным интересом, точно ждет чего-то. Полина откинула голову. Эти идиоты нахватали фактов из ее жизни, не уловив сути. Впрочем, возможно, ждущие сознательно их извращают — пытаются настроить Светлану против тетки. Она не хотела оправдываться перед ними, но понимала: надо что-то сказать. Для племянницы.

— Мама хотела, чтобы я закончила институт.

Это была ее мечта. Она и Галя настояли, чтобы я уехала. Я одна была против.

— Да-да, — закачала с сокрушенным видом головою старуха. — Но признайся: ты ведь рада была сбежать из душной комнаты, где пахнет лекарствами и раздаются стоны. Ты ведь каждый раз отворачивалась, когда заходила к матери… Прятала глаза… Уверяла себя, что все не так уж плохо.

Бежала на волю и распутничала опять.

— Нет! — крикнула Полина. — Это ложь!

Распутничала! После занятий в институте она спешила в кафе, где подрабатывала официанткой.

Дорогие лекарства требовали все больше денег, и Полина стремилась хоть как-то помочь семье. Сделав непроницаемое лицо, она обслуживала своих же однокурсников.

— Ты бросила всех своих близких. Поля, зачем ты предала сестру? Даже не приехала попрощаться с нею? Разве мало добра она сделала тебе?.

Старуха била в самые болевые точки. Полина корила себя, что редко в последние годы выбиралась к сестре. Правда, помогала ей регулярно. Она жестоко страдала от того, что не успела попрощаться с Галиной. Сцепив зубы, женщина процедила:

— Что вы несете?! У нее схватило сердце. Она умерла мгновенно.

— Ты всегда находила оправдание своей грязи.

Но как… Как ты могла бросить эту девочку?! Дочку Гали.

Полина повернулась к племяннице уже всем корпусом. Девушка смотрела на нее обвиняющими глазами. На дне их колыхалось злорадство. Кажется, Светлане нравилось, что тетку хлещут по щекам за содеянное и несодеянное.

— Когда у Гали был первый приступ, она взяла с меня слово, что Света ни в чем не будет нуждаться… Что она закончит институт… — Полина пыталась говорить уверенно, но голос ее западал и ломался.

— И ты не сдержала слово, которое дала умирающей. Какой страшный грех на тебе! Ты нищей пустила племянницу по миру.

— Что вы плетете! Я регулярно посылала ей деньги.

— Да-да. Откупалась, чтобы не брать на себя настоящую заботу. Так сын бросает мать в деревне в нетопленой хатенке. Вода за километр. А в воскресенье едет на час, везет старухе городскую булку — откупается.

Полина снова вскинула глаза на племянницу.

Та смотрела на нее почти с ненавистью.

— Это не так… — к горлу подступили слезы, и Полина приостановилась. — ..Я люблю тебя. Кроме тебя.., у меня никого нет… Я думала… Не хотела, чтоб ты в чем-то нуждалась… Я старалась…