Дамские штучки - [16]

Дима Ростовцев произвел на меня впечатление крайне серьезного человека. Поэтому меня удивила характеристика, данная ему Андреем и Мариной. Особенно — ирония последней. Правда, я тут же напомнила себе, что совсем его не знаю.

— Чем могу быть полезен? — спросил Ростовцев, когда я удобно расположилась в черном кожаном кресле.

— Расскажите мне о Васильеве, — попросила я как можно любезнее. — Вы ведь его хорошо знаете?

— Конечно, — согласился Дмитрий. — Очень неприятная личность. Не люблю вести дела с уголовниками! А Марусич вечно собирает всякую шваль, это за ним со студенческих пор водится. — Высокомерие друга моего клиента мне совсем не понравилось, но в данном случае оно было на пользу расследованию. — За то и расплачивается, — добавил Ростовцев.

— На что вы намекаете? — решила я уточнить.

— Не намекаю, а говорю прямо. Не в моих привычках ходить вокруг да около, — заявил он. — Я имею в виду его неприятности. Если не ошибаюсь, именно они и привели вас ко мне.

Я не стала этого отрицать и осведомилась:

— Что вы подразумеваете под словом «уголовник»?

— Именно это и подразумеваю. То, что сказал. Он сидел, кажется. Водит знакомства с какими-то бандитами! Моя бы воля, я бы его на порог не пустил!

Я невольно подумала об источниках его первоначального капитала, но благоразумно промолчала.

— А с какими бандитами конкретно? — задала я вопрос.

Ростовцев задумался, извлек сигару из внутреннего кармана пиджака, блеснув дорогим золотым портсигаром. Зажег ее и сделал несколько затяжек с таким усилием, что у него втянулись щеки, а лицо на несколько мгновений сделалось неестественно узким. Потом он выдохнул струю ароматного дыма и снова заговорил:

— Васильев, кажется, даже роман с воровкой крутил.

Мне не составило труда провести аналогию между этой «воровкой» и «наводчицей», которую упоминал Вадик Незванов. Оставалось только выяснить, какое отношение она имеет к Марусичу и кто именно из окружающих его женщин ею является. У меня даже руки чесались от предвкушения. Тем не менее я заключила, что столь занимательный разговор необходимо продолжить.

— Откуда вам известны такие подробности о… — я немного замялась, а затем все-таки выговорила: — О роде ее деятельности?

— Леха сам проговорился, в сауне как-то, — Ростовцев брезгливо ухмыльнулся. — Девица-то ничего, ноги — от шеи. Эффектная такая, вроде вас, — он кивнул в мою сторону. —

Яркая блондинка!

Я и не знала, как его слова расценивать: в качестве комплимента или оскорбления. Решила просто не обращать внимания, случалось и не такое слышать. А от этого «модельного типажа» у меня уже голова кружилась.

— Вы ее имени не помните? — поинтересовалась я.

Дмитрий наморщил широкий лоб и затушил сигару, а затем сказал:

— Совсем из головы вылетело, у меня на иностранные слова отвратительная память! — досадовал он.

Я удивилась:

— Почему иностранные?

— Потому что имя у нее американское, Васильев еще хвалился. — Дима задумался, сжав руками виски. — На «л», кажется. И что-то оно символизирует — то ли счастье, то ли Фортуну.

— Она американка?

— Нет, — Ростовцев протестующе замахал руками. — По-моему, имя она сама себе придумала. Дама с фантазией, — добавил он.

— Может быть, вам известно и где ее разыскать можно? — совсем размечталась я.

— Нет, вот о чем о чем, а о своем месте жительства она мне не доложила, — разочаровал меня Ростовцев.

Поблагодарив Ростовцева за ценную информацию, я с чувством выполненного долга покинула его комфортабельный офис, прикидывая в уме, кто больше подходит на роль женщины с загадочным именем: Марина, Анна или Светлана. И в итоге исключила все три кандидатуры. Зачем, спрашивается, Марине кидаться во все тяжкие? Она и так обеспечена, притом не только необходимым. Жена Марусича не смогла бы длительное время скрывать от Андрея ни двойную жизнь, если бы была наводчицей, ни связь с Васильевым.

Светлана и вовсе в рамки данного криминального персонажа не укладывалась. Робкая неврастеничка с бледной наружностью и добрым сердцем, внушающая школьникам таблицу умножения.

Анна… В отношении ее я продолжала сомневаться.

И тут у меня мелькнула мысль, что раз об отношениях Васильева с таинственной незнакомкой известно Ростовцеву, то и мой клиент может быть в курсе дела. Марусич словно угадал ход моих рассуждений. Раздался звонок, и трубка спросила бодрым голосом:

— Ну, как успехи?

— Все идет своим чередом, — ответила я ему в тон.

— Время поджимает. Господь бог создал мир за шесть дней…

— Во-первых, не надо меня сравнивать со всевышним. Во-вторых, этим делом я, между прочим, пока только один день занимаюсь. Так что не стоит торопить события. А в-третьих, — задала я вопрос из старого анекдота, — разве вам этот мир нравится?

— Даже не знаю, что и сказать, — Марусич не нашелся с ответом.

— И не говорите! Лучше ответьте на мой вопрос: вам известно о романе Васильева с ослепительной блондинкой?

— Если откровенно, то — да.

— А о том, что она замешана в уголовщине?

— Честно говоря, впервые слышу, — признался он.

— А ее имя?

— Нет, Алексей мне ее не представлял. Я видел ее издали. Шикарная женщина.

На этом наш разговор и закончился.

Глава 6