Дама в красном - [26]

Напряжение малость спало.

Он ведет себя как тупица, и теперь ясно, почему Алекс Торп задела его самомнение.

– Это символично, – сказал он типу в зеркале и ухмыльнулся.

Надел смокинг, провел руками по волосам. Из сада слышались музыка и смех. Вечер начался. «Двести гостей», – сказала ему Кэти, а потом хитро усмехнулась, как умела только она, и добавила, что ей уже раз десять звонили разные его знакомые девушки и каждая хотела узнать, приедет ли он.

– Я в панике, Трев, – сказала она, невинно взмахнув ресницами, – просто не знаю, как ты выкрутишься.

Тревис кинул последний взгляд в зеркало.

– Да, – сказал он напыщенно, – будет нелегко. Но кто-то же должен это сделать. – И насвистывая, вышел из комнаты, отправляясь навстречу трудностям.

Парой часов позже он стоял в гостиной, в одной руке бокал, в другой – крохотный бутерброд с омаром. Вино было отличным, как и закуски. И оркестр не подкачал. И, как Кэти и обещала, присутствовали многие из его старых подружек, все очень еще ничего, и большинство давали понять, что до сих пор заинтересованы в продолжении отношений, даже те, кто пришли с мужем или приятелем. Помимо этого, вокруг была масса привлекательных женщин, включая модель, чье изображение украшало столько обложек, что даже он ее признал, и дочь сенатора, на самом деле оказавшаяся еще красивее, чем на рекламных плакатах своего отца.

Он танцевал со всеми, флиртовал с незанятыми, и телефончик девочки с обложки, так же как и дочки сенатора, уже хранился в его нагрудном кармане.

– Развлекаешься? – спросила Кэти, оказавшись в какой-то момент рядом. Она танцевала с Лейтоном, кузеном Тревиса.

– Ну да, – машинально отозвался он.

Слишком машинально. Он сам это понял, стоило лишь произнести эти слова. Но Лейтон наклонился к уху Кэти, как обычно, занятый лишь собственной персоной, так что ложь Тревиса прошла незамеченной. Одурачить Джонаса и Марту оказалось не так просто.

Несколькими минутами позже он подошел к ним поздороваться. Марта, как всегда, элегантная, наклонилась вперед, целуя его в щеку.

– Ты самый привлекательный из всех присутствующих мужчин, – сказала она. – Хорошо проводишь время?

– Да, конечно, – улыбнулся Тревис мачехе. – Замечательный вечер.

– Нет, вы только послушайте! – воскликнул Джонас. – Вы двое так усердно лжете друг другу, что меня просто выворачивает наизнанку. – (Марта приподняла брови.) – Моя жена болтает что-то относительно красоты моего сына, когда всем известно, что обворожительней меня тут никого нет. – (Марта рассмеялась. Тревис выдавил улыбку.) – А чего стоит сынок, расписывающий прелести чудного вечера, когда на самом деле всем известно, что он только о том и мечтает, чтобы, поджав хвост, поскорее смотаться в свой драгоценный Голливуд. Что, не так, мальчик?

Марта положила руку мужу на плечо.

– Ну-ну, Джонас…

– Ты прав, как всегда, папа, – подтвердил Тревис, – кроме одного. Я давно уже не мальчик.

– Это ты говоришь. Но доказательств этому я пока не вижу.

Тревис поставил пустой стакан на поднос проходившего мимо официанта.

– Папа, как обычно, разговаривать с тобой – одно удовольствие, – он взял руку Марты и поцеловал. – Марта…

– О, – попросила Марта, – Тревис, не уходи, пожалуйста.

– Он не уйдет. Мне надо поговорить с ним.

– Мы уже поговорили. А теперь, если вы меня извините…

– У меня есть для тебя работенка, мальчик, – рот старика исказился в пародии на улыбку. – Тре-вис, я хотел сказать, – поправился он, делая ударение на имени.

– Что за работенка? Укротить мустанга, отправившего уже кого-то в больницу? Провести ночь в засаде и выследить замеченного недавно льва, а потом убить его собственноручно? Просто затем, чтобы доказать свою мужественность? – Тревис широко улыбнулся. – Прости, папа. Я прошел этим путем лет двадцать назад.

– Ты – мой старший сын, Тревис. Это были вещи, которые ты должен был сделать.

– Да, я их сделал. Но теперь меня не интересует что-либо подобное.

– Конечно, тебе придется немного побыть вдали от твоего Голливуда.

– Звучит заманчиво, – вежливо сказал Тревис. – Но я не заинтересован.

– Это необычная работа. Она потребует хорошего знания законов и вин. – (Джонас хочет использовать его знания законов и вин? Действительно, случай неординарный…) – Если, конечно, ты юрист, заслуживающий моего доверия.

Тревис усмехнулся.

– С днем рождения, папа, – сказал он, удаляясь.

Он еще потанцевал. И пофлиртовал. Выпил еще шампанского и выяснил, что дочь сенатора целуется с открытым ртом. И, медленно продвигаясь по залу рядом с прильнувшим к нему телом модели, Тревис пришел к двум умозаключениям. Первое – то, что невероятные груди модели почти наверняка ее собственные, а второе – что он был идиотом, так много времени посвятив размышлениям об Алекс. И он ошибался, думая, что если бы она была тут, то он немедленно ринулся бы к ней.

Но все это до того, как, бросив рассеянный взгляд на публику, он увидел изящную блондинку с шелковистыми волосами и великолепной фигурой, стоящую рядом с обнимающим ее мужчиной. Тревис видел ее со спины, но по наклону головы и по выражению лица мужчины можно было догадаться, что она смеется.

– Прошу прощения, – сказал Тревис модели, бросив ее посередине танцевального зала. Промчавшись через комнату, он схватил блондинку за руку и развернул к себе. – Алекс, – начал он… только это была не Алекс. Хорошенькая женщина с голубыми глазами и светлыми волосами, но не та, которую он жаждал уже две недели подряд.