Дама в черном - [32]

Миссис Эдит имела жестокость прервать эту пламенную речь старого Боба, объявив ему, что князь Галич, занявшийся раскопками в гроте Ромео и Джульетты, должно быть, сделал совершенно сенсационное открытие, потому что на следующий день после отъезда старого Боба в Париж она видела, как он проезжал мимо форта Геркулес, держа в руках небольшой ящичек, который и показал ей со словами: «Вот здесь, госпожа Ранс, у меня сокровище, настоящее сокровище». На все ее расспросы он не отвечал, поддразнивая ее и говоря, что хочет сделать сюрприз старому Бобу по его возвращении! В конце концов князь Галич признался, что ему удалось найти «самый древний череп человека». Не успела Эдит произнести эту фразу, как страшный гнев исказил черты старика Боба, и он закричал:

– Это неправда!.. Самый древний череп находится у старого Боба! Это череп старого Боба! Маттони! Маттони! Вели принести сюда мой чемодан!.. Скорее!..

Как раз в этот момент Маттони пересекал двор Карла Смелого с багажом старого Боба на спине. Он повиновался профессору и внес чемодан в столовую. Старый Боб, достав связку ключей, бросился на колени и из чемодана, в котором в полном порядке были уложены вещи и белье, вытащил футляр для шляпы, а из футляра — череп, который и поставил на стол среди наших чашек для кофе.

– Вот он, самый древний череп человечества, — сказал он. — Это череп старого Боба!.. Поглядите-ка на него!.. Вот он! Старый Боб никуда не ездит без своего черепа!..

Он взял его и принялся гладить, причем его толстые губы растянулись в широкой улыбке. Если вы представите себе, что старый Боб неважно говорил по-французски и произносил слова наполовину на английский, наполовину на испанский манер, вам станет ясна вся сцена. Мы с Рультабием не могли больше сдерживаться и покатывались со смеху. Тем более что свои разглагольствования старый Боб прерывал возмущенными вопросами о причине нашей веселости. Его гнев имел у нас еще больший успех. Госпожа Дарзак тоже смеялась до слез, так как, действительно, трудно было вообразить себе что-нибудь более смешное, чем старый Боб с его древнейшим черепом.

Внезапно старый Боб стал серьезен. Он поднял череп правой рукой и, указывая пальцем левой руки на лоб предка, заявил:

– Глядя на череп сверху, мы видим ярко выраженную пятиугольную форму, обусловленную значительным развитием теменных шишек и выпуклостью затылочных покровов! Ширина лица определяется развитием скуловых сочленений… Тогда как в черепе троглодитов с Красных Скал что я вижу?..

Я не могу сказать, что он увидел в черепе троглодитов, так как я не слушал его больше — я смотрел на него. И мне уже не хотелось смеяться. Он показался мне отвратительным, ужасным, неестественным, как старый актер, с его наигранной веселостью и плохого сорта наукой. Я не спускал с него глаз. Мне показалось, что его волосы шевелятся! Да, как шевелится парик! Меня вдруг охватила мысль о Ларсане; я уже был готов заговорить, но тут под мой локоть проскользнула рука, и Рультабий отвел меня в сторону.

– Что с вами, Сенклер? — спросил молодой человек встревоженно.

– Друг мой, — отозвался я, — я не скажу вам, потому что вы опять будете смеяться надо мной…

Рультабий увлек меня к западному валу. Тут, осмотревшись вокруг и убедившись, что мы совершенно одни, он произнес:

– Нет, Сенклер, нет… я не буду смеяться над вами. Вы правы, предполагая, что он повсюду. Если его и не было несколько минут тому назад, возможно, что он есть сейчас… О! Он сильнее, чем камни!.. Он сильнее всего!.. И я буду счастлив, если эти камни помешают ему войти… Сенклер, я чувствую его присутствие!..

Я сжал руку Рультабия, так как у меня — странное дело — было то же ощущение… я чувствовал на себе взгляд Ларсана… я слышал его дыхание… Когда возникло это ощущение? Мне казалось, что с прибытием старого Боба… Я с беспокойством сказал Рультабию:

– Старый Боб?

Он не ответил. Спустя несколько мгновений он произнес:

– Через каждые пять минут берите себя правой рукой за левую и спрашивайте: «Ты ли это, Ларсан?» Когда вы ответите себе, не будьте слишком уверены, потому что он, может быть, солгал вам и уже сидит в вашей шкуре, хотя вы еще об этом и не подозреваете!

С этими словами Рультабий оставил меня одного на западном валу. Здесь меня и нашел папаша Жак, который принес мне телеграмму. Прежде чем прочесть ее, я заметил ему, что он хорошо выглядит, хотя, как и все мы, он провел ночь без сна. Жак объяснил мне, что удовольствие видеть свою госпожу счастливой делало его моложе на десять лет. Затем он попытался расспросить меня о причинах странного караула, а также исключительных мер предосторожности, принятых для того, чтобы не впускать посторонних. Жак даже прибавил, что, если бы этот ужасный Ларсан не умер, он мог бы подумать, что опасаются его возвращения.

Я ответил ему, что сейчас не время рассуждать и что, если он честный малый, его долг, как и всех других слуг, стоять на своем посту, не пытаясь ни в чем разобраться и тем более что-либо оспорить. Он поклонился мне и удалился, покачивая головой. Очевидно, старика сильно заинтересовало происходящее, и я был доволен, что он подумывает о Ларсане, занимая столь ответственный пост, как северные ворота; он также едва не стал жертвой Ларсана и не забыл этого.