Дама Пик - [61]

Надо сказать, что Аль Дахар был человеком гуманным, и в пользу этого утверждения говорило то, что те юные создания, к которым он терял интерес, вовсе не были обречены оставаться в его гареме до конца своих дней и не уничтожались, как было принято у некоторых других сластолюбцев. Им даровалась свобода, что выражалось в том, что их просто выгоняли на улицу, а гуманность Аль Дахара простиралась настолько далеко, что он лично выдавал евнуху пятьдесят долларов для того, чтобы тот передал их изгнаннице или изгнаннику.

Но за все время евнухи, которых у Аль Дахара сменилось уже то ли двадцать два, то ли тридцать два, ни разу не передали деньги по назначению, таким образом обокрав своего господина в общей сложности более чем на пятьдесят тысяч долларов.

– Кроме того, – продолжил Сеид Масуд, – его единственный наследник вступает в свое двадцатилетие, что делает грядущие дни почтенного Аль Дахара еще более радостными и светлыми.

Он сделал паузу, затем скромно опустил взгляд и сказал:

– Ваш покорный слуга сознает, что плоды жалких трудов его утлого разума не могут равняться со сверкающими замыслами великих воителей, и поэтому с трепетом, но и с надеждой повергает к ногам почтенных слушателей недостойный результат своих ничтожных размышлений о том, что может порадовать почтенного Аль Дахара в столь радостный для него день.

Все с интересом посмотрели на Масуда, уже приготовившись к очередному многословному и цветистому выступлению, но он, неожиданно отбросив всякую витиеватость в речах, деловым тоном заявил:

– Нам стало известно, что по Ближнему Востоку готовится совершить турне с миссией милосердия победительница только что закончившегося всемирного конкурса «Мисс Европейская Мусульманка-2003». Ей присвоено почетное звание Звезды Востока, и она, я вас уверяю, совершенно соответствует этому титулу. Аль Дахар был на этом конкурсе и вернулся оттуда совершенно безумным. Он не хочет слышать ни о чем другом, кроме этой юной красавицы, которая неофициально является еще и Первой Невестой Года, и, если мы подарим ее ему на день рождения, то о лучшем и мечтать нельзя. А уж за то, что она, повторяю, достойна всех своих титулов, я ручаюсь собственной бородой.

Надир-шах внимательно посмотрел на Масуда и спросил:

– А каким, интересно, образом мы можем заполучить эту небывалую красотку?

– О, здесь все просто, – совершенно светским тоном ответил Сеид Масуд, – во-первых, на нее объявлен негласный аукцион, в котором почтенный Аль Дахар скачет впереди всех.

– А что во-вторых?

– То, что во-вторых, естественным образом вытекает из первого.

Сеид Масуд пристально посмотрел на Надиршаха без всякой сладости и спросил:

– Готов ли почтенный Надир-шах анонимно перекупить эту девицу из-под носа у юбиляра, чтобы сначала повергнуть его в уныние, а потом, во время праздника, неожиданно подарить ее Аль Дахару, что вознесет его на вершины блаженства?

– Замысел хорош, – одобрительно кивнул Надир-шах, – а велика ли цена этой небесной гурии?

Сеид Масуд задумчиво провел рукой по бороде, затем взглянул на Надир-шаха и, усмехнувшись, сказал:

– Велика ли цена? Почтенный Аль Дахар готов выложить за эту девушку семьдесят миллионов долларов.

– Что-о? – Надир-шах резко вскочил, опрокинув кальян и испугав всех остальных, – семьдесят миллионов долларов за девку? Да будь я проклят, если продолжу этот бессмысленный разговор! Наш дорогой Аль Дахар, похоже, окончательно выжил из ума, если готов выкинуть такие деньги ради очередного увлечения. Да на семьдесят миллионов…

И Надир-шах представил себе, что можно сделать на семьдесят миллионов, если с умом употребить их на великое дело борьбы с неверными. Картина получилась настолько внушительная, что он в бессильной ярости уставился сначала на Масуда, потом на Асланбека с Джафаром, потом – на тонкий белый серп луны, который появился на небе взамен исчезнувшему за горизонтом распухшему и красному шару солнца.

– Успокойся, почтенный Надир-шах, – примирительным тоном сказал Сеид Масуд, – ты ведь еще не слышал, что – во-вторых.

Надир-шах еще некоторое время стоял, с ненавистью глядя на луну и сжимая кулаки, потом, глядя в землю, уселся на свое место, и о недавней вспышке гнева говорили только его трепетавшие ноздри.

Сеид Масуд проницательно посмотрел на него и сказал:

– Насколько мне известно, а если мне это известно, то значит, так оно и есть, среди участниц конкурса не было ни одной мусульманки. И эта девушка, эта «Мисс Европейская Мусульманка», – такая же дочь Аллаха, как ты, Надир-шах – раввин. Короче говоря, вся эта «миссия милосердия» – просто сборище неверных собак. Поэтому…

Масуд сделал паузу и многозначительно посмотрел на Надир-шаха.

Надир-шах ответил ему долгим взглядом, и на его тонких губах зазмеилась не предвещающая ничего хорошего улыбка. Увидев это, Сеид Масуд кивнул и сказал:

– Вот именно.

Он оглядел собеседников и с улыбкой закончил:

– Поэтому я слагаю с себя ношу, которая оказалась мне не по силам, и с почтением вручаю судьбу подарка для Аль Дахара могучему и бесстрашному воину, который справится с этой задачей гораздо лучше меня.

Сеид Масуд поклонился и, давая понять, что разговор о делах окончен, дважды хлопнул в ладоши.