Дама Пик - [18]

Магия!.. Но откуда?!

Однозначного ответа на этот вопрос Август дать не мог. Он мог лишь предполагать, но и тогда дело не сводилось к одной конкретной гипотезе. Их было несколько, и согласно первой из них, воссоздавая тело красавицы-колдуньи, Август непроизвольно воспроизвел и ее магию. У этого предположения были далеко идущие следствия, поскольку оно означало, что магический Дар носит физиологический, а не метафизический характер, как предполагали прежде. Однако пока это была всего лишь гипотеза, притом одна из трех.

Другой вариант предполагал наличие Дара у самой Таньи. В этом случае гипотеза о метафизическом характере магии получала серьезное – экспериментальное – подтверждение. А Танья оказывалась новой Теа д’Агарис, притом пришедшей из другого мира и, возможно, умевшей такое, о чем здесь, в этом мире, никто и помыслить не мог. Правда, имелся еще и третий вариант: колдовство, осуществленное Августом, было настолько мощным, что эманация магии буквально впиталась в плоть и кровь созданной им женщины. Какая из двух теорий – биологическая или метафизическая – получала подтверждение в этом случае, надо было еще подумать. Однако все эти вопросы были вторичны и, пожалуй, даже малосущественны, если иметь в виду здесь и сейчас Августа Агда. Гораздо важнее другое: новая Теа – колдунья, даже если не умеет пользоваться своим Даром, и притом потенциально сильная колдунья. И тут уже не важно, откуда взялся этот Дар, оттуда или отсюда, важно, что он у нее есть, а значит, становятся возможными многие вещи, о которых Август заставил было себя забыть.

«Удача? – спросил он себя, по-новому глядя на гостью. – Такая невероятная удача после столь жестокого поражения? Но, может быть, боги услышали мои молитвы?»

Генуя, день третий

Август не хотел оставлять свою гостью одну, но и взять ее в город не мог тоже. Ей рано было появляться на людях, так что и выбора на самом деле не было: пришлось оставить Танью дома. Впрочем, он принял все возможные меры предосторожности. Строго-настрого приказал слугам, приправив распоряжения убедительной порцией магии, никого к гостье не допускать, охранять от любых неожиданностей, сдувать с нее пылинки и исполнять – в пределах разумного – любые ее капризы. Другое дело, что без языка не сильно разгуляешься: большую часть твоих капризов просто не поймут. Однако в распоряжении Таньи был практически весь дом – все помещения, кроме накрепко запертой и запечатанной Старой башни, – бумага и свинцовые карандаши, если вдруг надумает рисовать, перья и чернила, чтобы могла записывать новые слова и фразы, две книги на русском языке, о содержании которых Август мог судить только по картинкам; разобранные как-то сдуру, но так и не собранные обратно каминные часы, к которым женщина проявила прямо-таки нездоровый интерес; новые наряды, привезенные накануне из столицы; кухня, винный погреб, лужайка и ручей. Однако в лес он приказал женщину не пускать. В пуще полно диких зверей, и хотя крупные хищники – волки, рыси и медведи – к дому не подходят, береженого и берегиня[12] бережет, не правда ли?

– Смотрите мне! – пригрозил Август слугам, сел в карету и уехал в город.

В городе у него было ровно три дела и острое желание не попасться случаем на глаза кому-нибудь из знакомых. Лучше пусть забудут о нем на время, а он им потом о себе напомнит. Напомнит и припомнит – «Каждому воздастся!» – но не сейчас, потому что сейчас ему предстояло сделать так, чтобы это неопределенное будущее все-таки состоялось. А это значит, что Августу нужны были деньги, и притом деньги немалые, и хоть какое-то – на первый случай – общественное положение. Там, где ему придется действовать, быть доктором или профессором приятно, но недостаточно. Нужен статус, приемлемый для высшего общества. Вот за статусом Август теперь и ехал в судейский квартал. Там, в кривых, мощенных булыжником улочках, окружавших здания городского парламента, ратуши и Королевского суда, обитали те, кого принято называть крючкотворами. Но Августу нужен был лишь один из них – мэтр Константин, самый прожженный сукин сын из всех законников, с которыми приходилось сталкиваться Августу, а ему приходилось, и немало.

– Вы ведь в курсе моих неприятностей? – прямо спросил Август, усаживаясь в кресло напротив письменного стола, за которым работал правовед.

– Увы, мой господин, – печально вздохнул мэтр Константин, поправляя очки, – но такой суд мне не выиграть.

Что ж, этого и следовало ожидать. Новость о таком грандиозном скандале, как тот, что случился в доме графа де Ламара, не могла обойти стороной сообщество сутяг. Этот ведь их хлеб, не правда ли?

– Выиграть суд? – переспросил Август. – Да нет, не думаю, что стал бы судиться с этим ничтожеством. Тем более, вы правы: здесь нет предмета для спора. Все слишком очевидно, но…

– Но? – прищурился мэтр Константин.

– У меня другие планы! – усмехнулся Август и, вытащив из принесенной с собой кожаной сумы, протянул сухонькому старичку свиток с текстом завещания. – Меня интересует лишь этот документ. Что скажете?

Старичок принял свиток, развернул и стал читать. Читал он долго, но Август его не торопил, очень уж серьезный вопрос решался сейчас в кабинете мэтра Константина.