Дальнобойщики - [19]

Волнение передалось и Гарику. Сохраняя на лице безразличное выражение, он через плечо заглянул внутрь камеры.

— Вот она, — прошептал Шилов, извлекая наружу черный цилиндрический футляр, какие используют для хранения чертежей.

Его длинные пальцы бережно пробежались по пыльному пластику, поглаживая и лаская его, как бесценное сокровище. Затем он осторожно снял крышку.

Их взору предстали потрепанные, пожелтевшие края полотна, свернутого в трубку. И хотя самого изображения не было видно, никто не сомневался, что перед ними та самая картина.

— Он не обманул тебя, — вынужден был признать Гарик.

— Я в этом не сомневался.

— А я-то думал, мы зря притащились.

Уже в который раз Гарик убеждался, что тягаться с шиловской интуицией, когда речь заходит о деньгах, бесполезно. Он, как компас, всегда указывал правильное направление.

Шилов закрыл футляр и протянул его помощнику.

— Доставишь в гостиницу и охраняй до моего приезда.

— А ты куда?

— Загляну к Лысому, — Шилов пригладил и без того аккуратно уложенные гелем волосы. — Есть разговор. Хочу узнать, где найти Гвоздя, и намекну, чтобы не совался в наши дела.

Произнося слово «намекну», он презрительно усмехнулся. Было понятно, что намекать он ничего не будет. Просто поставит в известность и заодно посмотрит, как устроился его старый знакомый.

Посадив Гарика в ждавший у входа джип, Шилов наклонился к открытому окну машины и произнес:

— Возможно, уже сегодня вечером у тебя будет работенка. Приготовься. Когда вернусь, объясню.

— Не волнуйся, я всегда готов, — заверил Гарик. — Все произойдет, словно это несчастный случай.

Шилов кивнул.

— Езжай! — скомандовал он и хлопнул по крыше кабины ладонью.

Глава 7

Подходя к дому, где жил Гвоздь, Гарик снова сверился с планом, предоставленным Шиловым после возвращения от Лысого. Вот продовольственный магазин, за ним поворот направо в переулок. Теперь нужно отыскать дом номер семь, что напротив автобусной остановки. Гарик вгляделся в детали рисунка. Все сходилось. Город был небольшой, и поэтому даже в кромешной темноте сориентироваться не составляло труда.

Несмотря на столь позднее время — была полночь, — в некоторых окнах еще горел свет. Местами он падал на тротуар, освещая безрадостную картину людской бесхозяйственности: на тротуаре многие плиты были вывернуты, сломаны, другие отсутствовали вовсе, вместо них зияли глубокие ямы. Немудрено было подвернуть ногу. В планы Гарика это не входило. Поэтому передвигался он с особой осторожностью, несмотря на то что начинал отставать от графика.

Фонари, торчавшие вдоль дороги, как и следовало ожидать, не работали. То ли из-за постоянных неплатежей за электроэнергию, то ли потому, что украли или повыбивали лампочки. А может, еще по какой-нибудь причине. Поразмыслив, не стоило большого труда привести еще с десяток не менее правдоподобных объяснений.

Темнота не особенно беспокоила Гарика. Глаза к ней быстро привыкли, и он бесшумно, как кошка, приближался к намеченной цели — четырехэтажному кирпичному дому.

Остановившись у подъезда, он еще раз проверил оружие: удавка в кармане куртки, короткий обоюдоострый нож в кожаном чехле за поясом. Затем достал из наплечной кобуры свой неразлучный «ТТ» и навинтил на ствол глушитель, проверил обойму. Осталось натянуть тонкие хирургические перчатки.

Боря Коробков, больше известный своим друзьям под прозвищем Гвоздь, жил с матерью, Ольгой Сергеевной Коробковой в двухкомнатной квартире на четвертом этаже. Но сейчас Ольга Сергеевна находилась на дежурстве в больнице, и Боря ночевал один. Его мать — честная женщина и образцовая медсестра — даже не могла предположить, что ее единственный, горячо любимый сынок — профессиональный взломщик.

На лестнице было пусто.

Гарик поднимался не спеша, как к себе домой. Его шаги гулко отдавались в замкнутом пространстве и казались неимоверно громкими.

Вот и четвертый этаж, квартира номер одиннадцать.

Прислушавшись и удостоверившись, что все спокойно, Гарик нажал на кнопку звонка. Конечно, он мог покопаться в замке отмычкой, рискуя нарваться на соседей, но предпочел другой, более простой вариант — действовать открыто и нагло.

Через несколько минут за дверью послышались тяжелые шаги, и сонный голос недовольно произнес:

— Ну, кто там еще? Уже двенадцать ночи!

— Капитан Семенов. Дорожная инспекция, — придав голосу сухую официальность, хрипловато объявил Гарик. — Здесь проживала Коробкова Ольга Сергеевна?

За дверью воцарилась тишина. Видимо, шло обдумывание услышанного.

— Милиция? Капитан Семенов? — в голосе послышалось удивление. — Проживала? Почему проживала? Что случилось?

Придав голосу трагические нотки, Гарик продолжил:

— Около больницы она переходила дорогу. Ее сбила машина. Вы должны поехать со мной для опознания трупа.

Послышалось бряканье ключей, дверь открывали.

Из своего богатого жизненного опыта Гарик знал, как наверняка затронуть самые болезненные и чувствительные струнки человеческой души. На этот раз он тоже не ошибся.

Дверь распахнулась. В образовавшемся проеме показался одетый в одну майку и плавки худой длинный парень.

— Входите. — торопливо произнес он, отступая назад, но слова тут же застыли на его губах.