Дальний родственник - [12]

- А где она? - поспешно перебил Юра, уязвленный неожиданно и неуместно этой шутовской болтовней.

- Я уговорил ее помыть волосы, - ответил родственник. - Если сумеет продрать свои патлы, то часа через четыре явится нордической принцессой. Ума не приложу, откуда у таких девок такая роскошная волосня? Другие каждый день шампунями моются, а утром посмотришь - три пера, просто страх Божий.

- А откуда у твоего кота такая морда? - спросил Юра. - Больше, чем у моего бультерьера.

- Это потому, что украинским салом не брезгует, - укоризненно сказал родственник. - Но у принцессы попа все равно больше. Ты будь с ней поосторожней, она закончила факультет психологии в Санкт-Петербурге, потом болталась с лохотронщиками и умеет охмурять людей. Кушай сало, и будет у тебя от этого такое лицо, что никакие враги не страшны. Хрущев, Вий, Наш Президент и Валера Леонтьев кушали сало - и посмотри, какие лица!

- Что-то я не видел у тебя сала, - сказал Юра.

- У бойцов есть, - родственник кивнул за окно. - Они не такие изысканные, как мы с тобой, рябчиков не жрут, у них все свое за пазухой и на мотоциклах: сало, водка и цепи. Поэтому и пацифисты, врагов у них нет.

- Они слегка похожи на бандитов, - понизив голос, заметил Юра.

- Все нормальные патриоты слегка бандиты, - объяснил родственник. - А как же ты будешь родину защищать, если у тебя нет ножа и пистолета? Кто ее будет защищать? Армия, что ли? Не смешите меня. Это у вас, в России, есть атомная бомба. А нам приходится полагаться только на свои мозолистые руки.

Глава 8. Солнце красит нежным светом.

На следующее утро Юра проснулся поздновато - давала себя знать тяжелая экологическая обстановка дня, легко перетекшего в ужин с пацифистами и нордической принцессой. Однако подаренное родственником “ноу-хау”, нащупанное дрожащими пальцами в кармане брошенной на ковер рубашки, мгновенно привело его в норму, и Юра ринулся в бой за место под солнцем, оставляя неудачникам кислятину традиционных опохмелок и обочину, жизнь расцвела яркими красками на угрюмом лбу декабря и понеслась вскачь, звеня морозными копытцами по магистрали дня.

Елена всегда вставала поздно и никуда не опаздывала, сидя у себя на кухне с чашкой “мокко”, она заканчивала уже пятый роман дальнего родственника, купленный на базаре, Павел, который выполз из постели, только чтобы посетить туалет и выпить кофе, вдумчиво одолевал четвертый. Им нравилось.

Елена задумалась, заложив пальцем страницу. Естественно было предположить, что, оказавшись в столице, дальний родственник будет искать протекции. Ничего подобного не произошло. Елена никогда не опаздывала, но она уже ждала достаточно долго, а между тем циркулировали слухи, что родственник резко пошел на подъем. Елена подвинула к себе блокнот и сделала пометку - связаться с Юрой и разведать координаты восходящей звезды.

Юрина мама с недоумением рассматривала письмо из ближнего зарубежья, только что пришедшее с утренней почтой, - в нем сообщалось, что дальний родственник считался умершим уже лет десять как - возможно, в результате какой-то бюрократической ошибки.

У Бутто был прямой эфир ночью, но сейчас она сидела в темном кабаке, который так и назывался - “Темный Кабак”: спать было не время. Сюда не проникало ни зги утреннего света, пространство едва освещалось ядовито-зелеными люминесцентными трубками.

- Ты видишь этого гоблина? - Бутто ткнула зеленым ногтем в лежащую на столике газету.

- Ну, вижу, - ответил сидящий напротив бородатый парень в непроницаемо-черных очках.

- Сегодня позвонишь мне на передачу, - сказала Бутто, - и громким, взволнованным голосом попросишь рассказать o нем.Прочитай статью. Не забудь упомянуть о том, что, как тебе известно, - это мой родственник.

Издатель Саломасов был кузнец своего счастья и звенел молотом по наковальне с раннего утра. Он первым уже получил из Нью-Йорка весть, которая сделает известным в своем отечестве пророка, чья морда, смахивающая на один из “орешков” Брюса Уиллиса, со страниц развернутой перед Саломасовым бульварной газеты вскоре прыгнет на обложки глянцевых журналов. Надпись красным гласила: “Известный писатель спасает девушку из объятий пламени и льда!!!” Лысый прохиндей был в одной белой майке, с мазками гари, мужественное лицо повернуто в объектив, на мускулистых руках - девица, белокурый ангел, с трогательно просвечивающими через мокрое платьице грудками. Сообщалось, что писатель извлек это сокровище из загоревшегося автомобиля, упавшего с моста, проломив лед. Кто-то, совершенно случайно, запечатлел событие подвернувшимся под руку мобильником.

“Кто-то пиарит этого типа, что стоит немалых средств”, - подумал Саломасов. Саломасов уже знал про скандальное фото возле украинского посольства и знал, что писатель купил дом Городецкого, после чего у него не могло остаться слишком много денег. Но писатель был донецким, а издатель достаточно хорошо знал экономическую географию, чтобы понимать - от Донецка до Солнцева рукой подать, и леший знает, какие у него могут быть авуары. Саломасов, вообще, все обо всех знал, но у забора дачи в лесу его осведомленность заканчивалась - там начиналась сумеречная зона, там бродили лешие в черном и русалка висела на ветвях - голая, насколько можно было рассмотреть в бинокль, туда захаживал Юра Чернецкий, но из него клещами ничего нельзя было вытянуть, а нанятым детективам обломали зубы о частокол из заостренных бревен.