Дальние края - [23]
Несмотря на ранний час, на дороге было много народу. Празднично одетые люди несли в руках какие-то узелки, наверно, подарки родным и знакомым; кое-кто держал в руках огромные темно-зеленые, словно покрытые мхом, плоды хлебного дерева. Ливень размыл дорогу, грязь была непролазная, но никто, казалось, не обращал на это внимания. Проезжали, весело позвякивая звонками, велосипеды; тяжело шурша шинами, взбирались они на пригорки и потом, весело поскрипывая, быстро катили вниз.
Вышло не совсем так, как ожидали. Дом тети Хань был на замке. Не оставалось ничего другого, как погулять перед домом в надежде увидеть кого-нибудь из соседей.
— Папа, а ты предупредил, что мы придем в гости?
— Говорил, конечно. Может, какая-нибудь срочная работа, у нас это часто бывает.
Из соседнего дома вышла загорелая девочка лет десяти и, подойдя к ним, вежливо поздоровалась. Хоа вспомнила, что видела ее на уборке арахиса.
— Прости, я забыла, как тебя зовут, — сказала Хоа.
— Бинь.
— Ты тоже сюда приехала на каникулы?
— Нет, я здесь живу. Мы с папой и мамой приехали сюда, еще когда тут были сплошные джунгли, — с гордостью ответила девочка.
— А ты не знаешь, где тетя Хань?
— Она уехала утром куда-то.
— А Лягушонок?
— Тетя Хань попросила меня за ней посмотреть: ведь сегодня детсад закрыт. Она играла с моей сестренкой. Только я отвернулась, они убежали куда-то…
— Пойдем поищем их! — потянула ее за руку Хоа. — Папа, я пошла искать Ни Ай, тетя Хань вернется, наверно, только к обеду.
Но тетя Хань вернулась раньше, как раз к тому времени, когда девочки обыскали и привели домой малышей.
Она была в выцветшем рабочем комбинезоне, в фуражке и высоких, до колен, резиновых сапогах. Обрадовавшись гостям, она сразу завела с отцом какой-то очень длинный и веселый разговор.
Тем временем Ни Ай, обняв Хоа за шею, рассказывала, как вчера мама купила «большой-пребольшой» плод хлебного дерева и спрятала, чтобы сегодня угостить Хоа.
— Вы, верно, и позавтракать не успели? — вдруг вспомнила тетя Хань.
— Да нет, мы попили молока…
— Вы уж меня простите. — Тетя Хань виновато поглядела на отца. — Вызвали неожиданно на работу. Ну ничего, сейчас мы все мигом устроим. Вот только распределим, кому что делать. Хоа, ты возьми рис, промой его и свари. А ты, Ван, займись курицей, она во дворе привязана. Ну, а я сбегаю пока в магазин, надо кое-чего купить из приправ. Вернусь, отварю курицу.
Она не заметила пылающих щек и смущенного вида Хоа, которая боялась, что не сможет сварить рис. Она ведь попала в интернат совсем маленькой, и ей негде было научиться готовить. Даже когда выезжали в лагерь, поварами назначались девочки постарше.
Но тетя Хань ничего этого не понимает, а попробуй недовари или пересоли рис, она будет недовольна.
Зато отец все заметил и понял.
— Послушай, Хань, ты уж свари и рис, а Хоа пускай погуляет с Ни Ай.
— Что же это, твоя дочь и рис варить не умеет? Она у тебя, оказывается, белоручка! Даже Ни Ай скоро будет мне помогать!
Хоа вдруг почувствовала, что тетя Хань ей еще больше не нравится.
И зачем она так говорит! Мама у Хоа умерла рано, кому её было учить. А в интернате девочкам даже на кухню заходить не разрешают.
Расстроенная, Хоа повела Ни Ай в сад. Та щебетала как воробышек, рассказывая свои нескончаемые истории. Перескакивая с одного на другое, она сообщила, что мама купила поросенка к Тету[40] и еще цыплят. А потом она обещала Ни Ай красивую новую юбочку и резиновые сапожки. Ни Ай пойдет гулять в них в дождик и будет ходить по лужам…
— Но я маме сказала, — Ни Ай многозначительно посмотрела на Хоа, — я сказала, что очень скучаю по сестрице Хоа. Мне не нужно цыплят, и юбочку, и сапожки, и я не хочу ходить по лужам. Хочу жить вместе с Хоа. Мама сказала, что ты сама сюда придешь. И вот ты вправду пришла. Скажи, пожалуйста, сестрица Хоа, — продолжала Ни Ай, — это правда, что ты скоро уедешь в школу? А потом ты сюда насовсем вернешься. Мне мама говорила. Это правда, да?
Что могла Хоа ответить любопытной малышке? Приедет ли она сюда навсегда? Хоа и сама еще не решила.
Вдруг впереди, из-за деревьев, что росли возле храма, вынырнула коренастая фигура. Это был Кук. На плече он нес связку тонких бамбуковых палок.
— Ли Тхыонг Киет, это ты? — радостно бросилась к нему Хоа.
Кук возликовал от такого обращения, но решил все же своих чувств особенно не показывать.
— Привет! Ты-то как здесь очутилась?
— А ты что, здесь живешь?
— Ну да!
— Мы с папой пришли в гости к тете Хань и Ни Ай. Зачем тебе палки? — показала она на связку бамбука. — Клетки для птиц собираешься делать?
— Нет. Вечером доделаю несколько корзинок для кофе. Пойдешь завтра с нами собирать кофе?
— А мне никто не говорил!
— Наверно, забыли. Мы пойдем всем отрядом. Оставайся здесь до завтра и пойдем с нами, я достану тебе корзину и лестницу. Только вставай пораньше, я зайду за тобой.
— Спасибо, я буду тебя ждать.
Ни Ай была очень недовольна: ведь Хоа даже с ней не посоветовалась!
— Нет, я тебя не пущу! Не хочу, чтобы ты уходила! Тебя там муравьи заедят. Я не разрешу Куку заходить за тобой, — надув губки, упрямо твердила она.
Глава XI
