Дальние края - [11]
При упоминании о петухах, птицевод Вьет оживился и сказал:
— Точно!
— «…вином и песнями», — продолжал Нгок. — А когда я рассказал, что, прочитав это воззвание, многие военачальники вытатуировали у себя на руке слова «Смерть врагу!» и поднялись на защиту отечества, все, кто меня слушал, в один голос воскликнули: «Замечательно! Вот это да!..» И ты смеешь говорить, что я не понимаю прочитанного! А ты сама? Что ты знаешь о жизни и подвигах Ким Донга, Вы А Зиня или Ли Ты Чонга?[26]
Хоа взглянула ему в лицо, и он отвел взгляд от ее колющих глаз.
— Исторические романы я, может, и позабуду, — сказала Хоа. — Но книжки о Ким Донге, Вы А Зине и Ли Ты Чонге я помню от строчки, до строчки, лучше чем ты про своего Чан Хынг Дао.
И тут Нгоку, который чувствовал себя как мышь, забежавшая в буйволиный рог, несказанно повезло. На крыльце показалась девочка лет пятнадцати. Она выглядела очень нарядной в своей белой блузке и длинных черных брюках. Длинные волосы падали ей на плечи. Девочка поздоровалась и спросила:
— Что это у вас здесь такое веселье?
— A-а, Минь[27], — обрадовалась тетя Шам. — У нас идет дискуссия. Жаль, что опоздала, могла бы тоже принять участие.
У Минь с лица не сходила улыбка, она была очень добрая и никогда не сердилась… Ей очень подходило ее имя. В отряде все поручения она выполняла исправно, и пионеры очень уважали ее; да и взрослые прекрасно к ней относились.
Минь удивленно взглянула на Хоа, а Хоа — на Минь. Потом Минь сказала:
— Ты ведь Хоа, правда?
Хоа широко раскрыла глаза и, улыбнувшись, спросила:
— Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Мне дядя Ван много рассказывал про тебя. А на прошлой неделе он сказал, что ты скоро приедешь сюда на каникулы. Мы с ребятами давно ждем тебя.
Девочки взялись за руки, и сразу стало ясно, что их теперь и водой не разольешь. Известно давно: девчонке с девчонкой подружиться легче легкого. А жаркая дискуссия на этом и кончилась. Подружки, держась за руки, отправились на улицу поболтать. Следом за ними пошла и Няй.
Нгок, расписавшись в формуляре, подхватил свою кипу книг и вместе с Вьетом ушел домой. Вьет взял всего одну книжку и тотчас спрятал ее в карман, так что никто не успел заметить, о чем она; но скорее всего это было что-нибудь об естественных науках.
Сойдя с крыльца, он похлопал Нгока по спине и покровительственным тоном сказал:
— Вижу, эта пучеглазая тебе не по душе. Хорошо, хоть при ней ты не будешь так завираться.
Нгок, который никак не мог прийти в себя, остановился и грозно уставился на приятеля. Вьет, решив было, что он вот-вот набросится на него с кулаками, невозмутимым голосом произнес:
— Ну, чего уставился, думаешь, напугал?!
Но Нгок вовсе и не собирался драться. Он вздохнул и молча зашагал дальше. Может, утомившись после ученого диспута, он не решался затевать новую ссору или хотел на покое поразмыслить над случившимся…
Глава V
День был на исходе.
Хоа и Минь прогуливались, взявшись за руки. Конечно, другой рукой Хоа завладела Няй. Она не отставала от Хоа ни на шаг, и ее маленькие деревянные сандалии постукивали по твердой, как фаянс, дороге. Подружки решили пройтись до моста через реку Хен — может, там, у воды, прохладнее.
Минь по пути болтала без умолку:
— Нас здесь двенадцать человек, детей погибших солдат. Мы считаемся приемными детьми госхоза. Все родом из Тхань-хоа[28], одна я родилась неподалеку от Хай-зыонга[29]. Только я почти и не помню свой дом.
Она помолчала, словно стараясь удержать всплывшие в памяти неясные образы. Та-та-та… та-та-та! — стучат колеса. Бегут груженые вагоны из Ханоя к морю и потом возвращаются назад мимо ее дома. А по ночам от паровозных гудков дрожит потемневшее небо. Маленький домик стоит у вокзала, и гудки каждый раз будят ее ночью…
— Папу убили на фронте в пятидесятом году, — продолжала она; лицо ее погрустнело, и голос вдруг задрожал. — А мама тогда… сошла с ума. Она и сейчас в больнице… Старшего брата взял на обеспечение наш деревенский кооператив; он в этом году кончает десятый класс. Ну, а я с дядей в Тхань-хоа уехала, потом перебралась сюда… В общем, уже пять лет, как я уехала из дому.
Минь поглядела на подругу и увидала, что глаза ее стали как будто еще темнее.
— У каждого из нас, двенадцати, такая судьба. Отцы погибли на войне, матери вышли во второй раз замуж или больны, а у кого и умерли. У двух-трех есть братья и сестры. В общем — сироты.
У Хоа на глаза навернулись слезы, и она закусила губу, чтоб не расплакаться. Слово «сирота» больно отозвалось в ее сердце. Она сжала покрепче мягкую ручонку Ни Ай.
Вот и поворот дороги. Между мастерскими и спортплощадкой, которую здесь называли стадионом, несколько мужчин разговаривали около стоявшего трактора. Один из них, с коротко остриженными волосами, самый высокий и широкоплечий, одетый в выцветший синий комбинезон, ругал кого-то, покраснев от возмущения и гнева:
— Вы представьте себе, товарищи! Если наши близкие на Юге, проливающие кровь в боях с американскими интервентами и их прислужниками, узнают, что среди нас, выходцев с Юга, здесь, на Севере, в госхозе «Единение», есть нерадивые работники, что они подумают?! И когда страна объединится, что скажем мы, вернувшись на Юг, нашим друзьям о том, как трудились во имя объединения родины?! Сооружаете у себя на голове модную прическу? Щеголяете в беленьких костюмчиках? Конечно, хороший рабочий и приодеться может. Но разве это для него главное? Нет, сначала пусть хорошеет наш каучук и кофе…
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.