Дальнейшие похождения Остапа Бендера - [18]

— Шура! Родной! Узнаешь брата Колю?!

Рыжеволосый, услышав хорошо знакомые ему слова, секунду вглядывался в названного своего молочного брата Колю и, опрокидывая стул, бросился к Бендеру с криками:

— Узнаю! Узнаю! Командор! Дорогой мой брат Вася!

Услышав эти возгласы, присутствующие в ресторане перестали есть, разговаривать, и устремили свои взоры на встретившихся. Из ресторанной кухни и подсобки выбежали официант, повар и мальчишка судомойщик. Все с нескрываемым интересом смотрели на встречу двух братьев.

Здесь необходимо пояснить, кто такой Шура и почему Бендер и он называли друг друга Колей и Васей? Советую, уважаемый читатель, прочесть первую главу романа «Золотой теленок» великих писателей Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Но поскольку не у каждого есть такая возможность ознакомиться с этим бессмертным произведением, я кратко с сокращением изложу содержание этой главы.

Приехав в город Арбатов и походив по его улицам, Остап Бендер сказал с явным огорчением:

— Нет, это не Рио-де-Жанейро.

Вскоре он уже стучался в дверь кабинета предисполкома.

— Вам кого? — спросила секретарь. — По какому делу?

— По личному, — сухо сказал он, не оглядываясь на секретаря и засовывая голову в дверную щель. — К вам можно?

И, не дождавшись ответа, приблизился к письменному столу:

— Здравствуйте, вы меня не узнаете?

Председатель посмотрел на посетителя довольно рассеяно и заявил, что не узнает.

— Неужели не узнаете? А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца.

— Я тоже похож на своего отца, — нетерпеливо сказал председатель. — Вам чего, товарищ?

— Тут все дело в том, какой отец, — грустно заметил посетитель. — Я сын лейтенанта Шмидта.

Представитель смутился и привстал. Пока он собирался с мыслями, чтобы задать сыну черноморского героя приличествующий случаю вопрос, посетитель осматривал меблировку кабинета. «Тут много не возьмешь, — подумал Остап. — Нет, это не Рио-де-Жанейро».

— Очень хорошо, что вы зашли, — сказал, наконец, председатель. — Вы вероятно из Москвы?

— Да, проездом — ответил посетитель.

— Церкви у нас замечательные. Из Главнауки приезжали, собираются реставрировать. Скажите, а вы-то сами помните восстание на броненосце «Очаков»?

— Смутно, смутно, — ответил посетитель. — В то героическое время я был еще крайне мал. Я был дитя.

— Простите, а как ваше имя?

— Николай… Николай Шмидт.

— А по батюшке?

— «Ах, как нехорошо» — подумал посетитель, который и сам не знал имени своего отца.

— Да-а, — протянул он, уклоняясь от ответа, — теперь многие не знают имен героев. Угар нэпа. Нет того энтузиазма. Я собственно попал к вам в город совершенно случайно. Остался без копейки.

Председатель обрадовался перемене разговора. Ему показалось позорным, что он забыл имя очаковского героя.

— Как вы говорите? Без копейки? Это интересно.

— Конечно, я мог бы обратиться к частному лицу, — сказал Остап, — мне всякий даст, но, вы понимаете, это не совсем удобно с политической точки зрения. Сын революционера — вдруг просит денег у частника, у нэпмана.

— И очень хорошо сделали, что не обратились к частнику, — сказал председатель. И выдал сыну черноморского героя восемь рублей и три талона на обед в кооперативной столовой «Бывший друг желудка».

Сын героя уложил деньги и талоны в карман и тут за дверью кабинета послышался топот и заградительный возглас секретаря.

Дверь поспешно растворилась, и на пороге ее показался новый посетитель.

— Кто здесь главный? — спросил он, тяжело дыша и рыская блудными глазами по комнате.

— Ну, я — сказал председатель.

— Здоров, председатель, — гаркнул новоприбывший, протягивая лопатообразную ладонь. — Будем знакомы. Сын лейтенанта Шмидта.

— Кто? — спросил глава города, тараща глаза.

— Сын великого, незабвенного героя лейтенанта Шмидта, — повторил пришелец.

— А вот же товарищ сидит — сын товарища Шмидта, Николай Шмидт.

И председатель в полном расстройстве указал на первого посетителя. В глазах второго сына лейтенанта Шмидта отразился ужас.

На лице председателя появилась скверная улыбка.

— Вася! — закричал первый сын лейтенанта Шмидта, вскакивая. — Родной братик! Узнаешь брата Колю?

И первый сын заключил второго сына в объятия.

— Узнаю! — воскликнул прозревший Вася, — Узнаю брата Колю!

Обнимаясь, оба брата искоса поглядывали на председателя, с лица которого не сходило уксусное выражение.

Держась за руки, братья опустились на козетку и, не пуская льстивых глаз с представителя, погрузились в воспоминания.

— До чего удивительная встреча! — фальшиво воскликнул первый сын, взглядом приглашая председателя примкнуть к семейному торжеству.

— Да, — сказал председатель замороженным голосом. — Бывает, бывает.

Увидев, что председатель все еще находится в лапах сомнения, первый сын погладил брата по рыжим, как у сеттера кудрям и ласково спросил:

— Когда же ты приехал из Мариуполя, где ты жил у нашей бабушки?

— Да я жил, — пробормотал второй сын лейтенанта, — у нее.

— Что же ты мне так редко писал? Я очень беспокоился.

— Занят был, — угрюмо ответил рыжеволосый.

И, опасаясь, что неугомонный брат сейчас же заинтересуется, чем он был занят, а занят он был преимущественно тем, что сидел в исправительных домах различных автономных республик и областей, второй сын лейтенанта Шмидта вырвал инициативу и сам задал вопрос: