Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты - [43]

Спросили у него Акшакшапанака и прочие о его роде, имени и о всем том, что с ним приключилось, и он ответил на их расспросы, а потом и сам их о том же стал расспрашивать. Тогда-то поведал ему Акшакшапанака о своей судьбе:

«Жил в городе Хастинапуре богатый брахман Шивадатта, а у него был сын Васудатта — это я. В детстве научился я владеть оружием, изучил веды, а затем отец устроил мою свадьбу с девушкой из достойной и равной нам семьи. А мать моя была злая, несговорчивая и жестокая, и из-за этого измученный ею отец, увидев меня женатым, однажды тайком покинул свой дом. Перепугался я, заметив это, и послал жену свою узнать, каково у матушки на сердце, а жена моя хоть и не хотела идти, но все-таки пошла. А матушка, всегда готовая к ссорам, ей не обрадовалась и поняла ее молчание как презрение, жалобные всхлипывания как притворство, попытки объяснений за попытки возражений. Разве может кто-нибудь заставить огонь перестать жечь?! Брань и побои свекрови так огорчили мою жену, что ушла она из дому, а куда — не знаю.

Хотел было и я дом покинуть, да родичи-злодеи заставили другой раз жениться. Но и новую жену так донимала моя матушка, что та, несчастная, с горя взяла да повесилась. После всего этого полный отчаяния собрался я уйти на чужбину, а когда родичи меня начали отговаривать, описал я им злодейства своей матери. Не убедил их и рассказ мой о бегстве отца и первой жены и о смерти второй. Тогда сделал я вид, будто женился снова, — велел сделать большую деревянную куклу, привел ее в дом и, поместив в одном из покоев, запер под замок, а другую куклу, словно ее служанку, приставил к ней, сторожихой. И сказал я при этом матери так: «И ты, и я пока в своих покоях останемся. Тебе не следует к ней ходить, и ей к тебе тоже. Она у меня еще робкая и не знает, как тебе услужить». Согласилась моя матушка на это.

Сколько-то дней прошло, и она, которой никак не удавалось добраться до мнимой невестки, сидевшей по-прежнему взаперти, взяла однажды камень и, ударив им себя по голове, упала во дворе, обливаясь кровью и рыдая. Заслыша стоны, пришел я туда со всеми родичами и когда, увидев ее в таком состоянии, спросил: «Что случилось, скажи мне?» Она же, полная злобы, ответила: «Невестка подлая выскочила да безо всякой вины привела меня в такое состояние. Теперь остается только умереть!» При таких словах матушки разъярились родичи, взяли ее и со мною пошли туда, где была деревянная кукла, и когда, сорвав запоры, распахнули дверь и заглянули в комнату, то ничего там не увидели, кроме сделанной из дерева женщины. Тогда осмеяли они мою мать, саму себя обманувшую и опозорившую, и, поняв, что правду я говорил, разошлись, а я покинул родную страну, и после долгих скитаний попал сюда, и по воле судьбы зашел однажды в игорный дом, где увидел вот этих моих товарищей, игравших в «пять костей». Вот он — Чандабхуджанга, а того имя — Пансупата, этого — Шмашанаветала, четвертого — Калаваратака, пятого — Шарипрастара, и все они герои, равные друг другу по мужеству. Стал я играть с ними в кости, и условились, что проигравший становится рабом выигравшего. Обыграл я их, и стали они моими рабами, но, добродетелями их покоренный, я и сам стал их рабом — стал с ними жить, и забылось мое горе, и по нынешнему моему состоянию имя мое Акшакшапанака. Таким-то образом стал я жить с этими высокородными и добродетельными, но скрывающими свое происхождение, а сегодня ты нам повстречался. Благодаря добродетелям твоим ты теперь наш повелитель, и только поэтому приняли мы от тебя деньги».

И после того, как Акшакшапанака закончил свой рассказ, каждый из них рассказал Бхимабхате о себе, и увидел он, что все это были мужи, скрывавшие свое происхождение, потому что добывали деньги необычными способами, и достойны они быть его друзьями. Весь день прошел у них в занимательных рассказах, а когда заметили они, что лик Востока уже украсился сверкающим тилаком прохладно-лучистого месяца, ушли из сада царевич Бхимабхата, Акшакшапанака и прочие пятеро и разошлись по домам.

Пока жил там Бхимабхата со своими друзьями, наступило время дождей, словно приветствовавшее обретение им друзей ливнями, тучами и громами, и тогда несущая свои воды к океану река Випаша пошла, гонимая океанским приливом, вспять и, переполнившись, вышла из берегов. Но успокоился океан, и снова она вошла в берега. А на берег тем временем вынесло большой водой громадную рыбищу, и из-за тяжести да неповоротливости своей никак не могла она уйти. Увидев это, со всех сторон набежали люди, вооруженные кто чем, вспороли рыбе брюхо, и вышел оттуда, как ни в чем не бывало, юный брахман. И при виде этого зашумел народ. Услышав о чуде, пришел туда и Бхимабхата с друзьями и увидел, что выбравшийся из рыбьего чрева — не кто иной, как его друг Шанкхадатта. Подбежал к нему царевич, и обнял его, и оросил потоками слез, словно смывая с него зловоние от долгого пребывания в рыбьем чреве. А Шанкхадатта, избавившийся от несчастья такого, да встретивший потерянного было друга, переходил от радости к радости, а когда Бхимабхата из любопытства стал его расспрашивать, рассказал в немногих словах обо всем с ним случившемся: «Когда ударом волны Ганги унесло тебя и потерял я тебя из виду, проглотила меня громадная рыбища. Попал я в просторный дворец ее брюха и жил там, а когда мне было голодно, отрезал я ножом куски ее мяса и наедался. А сегодня по воле судьбы заплыла рыба сюда, и, когда люди вспороли ей брюхо, вышел я на свет и увидел тебя, солнце и все, что видно вокруг. Вот и все, друг, что со мной случилось, а больше я ничего не знаю».