Дальневосточные путешествия и приключения. Выпуск 11 - [120]

Публика визжала и восторженно аплодировала.

Одна из таких сцен затянулась слишком долго. Валявшийся на помосте хитрец вдруг вскочил и весь напрягся. Черный Гром то ли не заметил этого, то ли несолидное поведение противника ему надоело. Принять боевую стойку он не успел. Коварный пират взмыл у самого его клюва.

С минуту Черный Гром еще держался на ногах. Внезапный удар словно только всполошил его и заставил закружиться по сцене. Но то была уже агония. Нож, распоровший Черному Грому зоб и часть шеи, свое дело сделал. Величественный черный джаго, точно споткнувшись, упал и после нескольких судорожных движений затих;

Гибель Черного Грома сначала ошеломила, затем взорвала публику. Толпа хлынула к судейскому столу. Размахивая руками, все кричали, что-то доказывали, чего-то требовали...

Мой шофер засмеялся.

— Черный Гром всех надул, некоторые ставили на него по сто тысяч рупий. Надо уходить, тут пахнет потасовкой.

— Я бы хотел поговорить с Вийоно.

— Только недолго.

— Ладно.

— Тут будет такая каша, вы не представляете.

«Каша» уже начиналась. Уже шла грандиозная драка, в которой участвовало не меньше тысячи человек. Мелькали палки, зонтики, клетки с боевыми петухами. Крик, визг, невообразимая толчея. Но на Вийоно, чей погибший петух стал невольным виновником всей этой заварухи, никто не обращал внимания. Поднявшись на помост, он сидел на корточках возле своего мертвого джаго и тихо плакал. Мы к нему насилу протолкались.

— Вийоно! — позвал я. — Извините, пожалуйста, я хотел спросить...

На меня глянули отрешенные глаза, полные слез.

— Вы не можете понять, вы ничего не можете понять! Он выдержал восемь битв, вы ничего не можете понять...

Бедному парню было не до нас.

3. Верхолаз Самудра

Мы ехали из Джакарты в курортный город Богор и по пути проезжали какую-то деревню. Вдруг шофер резко затормозил.

— Смотрите, смотрите! — кричит.

Я глянул в ту сторону, куда он указывал рукой, и от изумления, наверное, раскрыл рот.

Во дворе одного дома тряс кокосовую пальму громадный сетчатый питон — самый большой азиатский удав, который живет до ста лет и вырастает в длину иногда до десяти метров. Он обвил пальму спиральными кольцами и своими мускулами заставлял ее трястись. Орехи падали, как бомбы.

В соседней с Индонезией Малайзии мне приходилось видеть за сбором кокосовых орехов дрессированных обезьян. С истинно обезьяньей ловкостью они забирались на вершины пальм, срывали там только зрелые орехи и сбрасывали их вниз. Потом по команде дрессировщика спускались на землю и послушно сносили разбросанные орехи в кучи.

Но ведь обезьян можно научить очень многому, не зря же они человекообразные. А тут — гигантская змея! И не подумаешь, что она способна на такой вот труд.

Поодаль от пальмы стоял мужчина в соломенной шляпе, деловито покрикивал на питона:

— Выше! Выше!

При этом он постукивал палкой по стволу кокоса, И змея, не прекращая работы, ползла все выше. Обвитые вокруг ствола толстые темные кольца, подтягиваясь к голове удава, медленно сжимались. Затем голова по спирали поднималась немного вверх. Когда она останавливалась, огромная пружина снова сжималась.

Хотя нам и было страшновато, мы подошли к дому, познакомились с хозяином питона. Сарджито Куснади — так звали хозяина — оказался охотником на змей. Невысокого роста, скуластый, редкозубый и, как большинство индонезийцев, щупленький. Рассказывая о своей профессии, он застенчиво улыбался:

— Да, если не знать повадки змей, охотиться на них опасно. Меня аллах пока хранил. Я учился у отца, он был очень хорошим змееловом. Мы ездили с ним на охоту в окрестности Сарангана. Это город у нас есть на Яве такой, там было много пятнистых кобр. Как-то мы привезли, домой полсотни кобриных шкур и этого питона. Я поймал его маленьким, с полметра, а теперь он уже пятиметровый, ему четырнадцать лет.

— Как же вам удалось его приручить?

— О, это нетрудно! Молодой питон к человеку привыкает быстро. Его нужно дрессировать, как всякого зверя. Мой приятель — он живет здесь недалеко, его зовут Харсоно — научил своего питона охранять ребенка от ядовитых змей. Знаете, наши женщины целыми днями работают на рисовых полях, а детей девать некуда. Матери поэтому привязывают малышей к себе за плечи и с ними работают. Женщине тяжело, и ребенок связанный, конечно, страдает, но оставить его где-нибудь без присмотра опасно. И змей везде полно, и другие могут быть неприятности. Ну, Харсоно придумал использовать питона. В каком-нибудь подходящем месте питон ложится на траву одним большим кольцом и в середину этого круга сажают малыша. Питон и его за свой круг не выпустит и к нему никого, кроме матери, не подпустит. Остроумно, правда? О, минуточку, господа! Этот дьявол сломает дерево, — Сарджито снова несколько раз стукнул палкой по стволу пальмы. Питон ее так раскачал, что она, казалось, действительно вот-вот треснет. — Довольно, Самудра! Довольно, слышишь! Ну, довольно!

Питон начал сползать вниз.

— Разве он вас слышит? — спросил я с удивлением. — Говорят, у змей нет ушей и все они глухие.

— Не знаю, возможно. Обычно я сначала стучу по дереву палкой. Стукну три раза, Самудра ползет выше, два раза — начинает работать, пять раз — спускается вниз. Видно, стук палки передается по стволу дерева наверх, как мелкая вибрация. Питон не может не чувствовать ее своим телом. Но, по-моему, мои команды он слышит.