Далёкое-близкое - [2]

... Но время и письму из далека:

«Потерянная, чище родника

Глаза твои. Я без тебя калека».

2

Как покорилась ты судьбе,

Которой ты не выбирала?!

... Страна, ты много меньше стала

В одном промозглом декабре.

А я – все та же... Иль не та?

Не зря ли за ночь залита

Слезами старая подушка?

(Не нами ставилась ловушка –

И волноваться на черта?)

Пусть плачут те, кто, встретясь в пуще,

Решили всё опять за нас.

(... Перед рассветом сумрак гуще,

Чем сумрак в сумеречный час.)

В сетях бессонницы о милом

Я все проплакала глаза.

(И пахли солнцем и кизилом

На яхте дальней паруса.)

... Однако, как же я ранима!

И буду, чувствую, и впредь

Звонков и писем ждать из Крыма

И в ночи русские смотреть.

Нас разлучили? Пусть наотмашь

Рубили сильные, сплеча, –

Но ты о милой, милый, помнишь.

...И развести – не развенчать.

3

Соли в рану всыпать стоит.

Кто вниманьем удостоит

В даль смотрящие глаза

Веселее, чем бы надо?..

...Улететь, моя отрада,

За моря иль за леса?

Растравила жúву душу.

Если шторм на море –

Сушу

И мерцающий маяк

Всем в стихах наобещаю,

А куда сама причалю –

Написать не знаю как.

Напиши мне сам из Крыма.

Мол, любовь искоренима,

Может, большею бедой.

Что, доверившись надежде,

Тешусь: в ближнем зарубежье

Ты, любимая... (А прежде

Глупый был и молодой.)

4

Не велика беда?! Разлукой

Страна решила испытать

Детей своих?..

Посту... постукай

Хоть по столу. И ляг в кровать.

Стол в русском доме деревянный.

Стучат три раза: тук! – тук! – тук!..

Так от болезни окаянной

Оберегают...

От разлук –

Стучу! Воплю стране в надежде:

«Даруй – за совесть, не за страх! –

С любимым в ближнем зарубежье –

Мне встречу. Хоть на небесах».

ПЕРЕСТРОЕЧНЫЙ АПРЕЛЬ

1. Детям мачехи-земли

Понадеялись на лучшее,

Отворив на волю дверь.

Обеспечил сушу лужею

Перестроечный апрель.

Лужа – в лодочках-ледышках.

Две – застряли на мели…

Тут же – в порванных пальтишках –

Дети мачехи-земли.

Их, до ниточки промокших

От колен и до ушей,

В сапогах больших болотных

Гнали взрослые взашей

С бугорков и с бугорочков

В море грязных пустырей.

… Груды обручей от бочек –

Свалка старых кораблей.

Детству некуда податься.

Взрослым – время за моря.

Кольке – с Мишкою подраться

Из-за нового рубля.

Разорвав на два кусочка,

Прижимать один к груди

Кольке малого росточка –

Отхватив большой, поди.

2. Моей соседке

Ты суету сует не в силах побороть.

Ты с самого утра, как загнанная лошадь.

Успела щи сварить, и хлеб купить...

Ломоть

Себе отрезать некогда. На площадь

Часы роняют бой – так дождик бьет о жесть.

И все – по голове! – по темечку! – по темю!..

... Уже восьмой, а встала ровно в шесть.

А много ли успела?! Время время

Остановить, его замедлить бег.

По пальцам все дела перечисляя,

Ты видишь, что уже на снег ложится снег,

А ты еще по-летнему... (И, кажется, босая.)

Ты в легких туфлях. У одной – носок

Худой. И палец из гнезда птенцом глядит наружу.

... И вот уже морозом – как кипятком! – в висок,

А ты еще должна утюжить брюки мужу.

3. Мне и моей матери

Никому не изменяю:

Ни пристрастьям, ни себе.

Равнодушней стала к раю.

И привязанней к судьбе:

Не страшусь ее диктата,

Ибо что-то и могу...

... И прощу родного брата,

У которого в долгу

Тридцать лет, –

За то, что в душу

Он с советами не лез.

Он у моря, ну, а сушу –

Мне: и холм, и дол, и лес...

Пахнет осенью грибами –

Целым выводком опят.

(За двумя пойдет гробами

Сразу сын и сразу брат?)

Не озлиться б на прощанье:

Крыму – долгие лета!..

За границей проживанье

Сыну, брату – маета.

И дождутся ли поддержки –

Вместе – сто им плюс полста! –

Две старухи-сыроежки:

Мать и вдовая сестра?

4. Моей стране

Насильно гонишь, торопя,

Своих ты граждан снова к раю?

Не понимаю я тебя –

И потому не воспеваю.

Я не люблю тебя такой:

Кнутом дарована свобода?!

... А что касается народа –

Он никакой...

Зачем ты вынудила, власть,

Народ пройти сквозь огнь и воду –

И, даровав ему свободу,

Не постелила, где упасть?

И неба нет над головой:

Есть потолок – житейский, низкий.

Народ без хлеба, без прописки –

Как ветер с моря штормовой,

Как только встанет на дыбы,

Взобьет песок и пыль в клубы

И на российском побережье,

И в близком-близком зарубежье.

Мы – не рабы.

ЛЕТНИЙ ДЕНЬ В КОНЦЕ ВЕКА

Душа хотела новизны.

Все-все несмелые ромашки

Во всех концах большой страны

Надели белые рубашки.

Но чем-то летний день был плох.

Концом столетий иль эпох

Был воздух до глубин пронизан?

Катила голая река

Сама себя: ни пустяка

На ней, и даже слизан

Был горб волны... Иль взят им в плен,

Жестоким ветром перемен?

ПЛОДЫ ПЕРЕСТРОЙКИ

Все разбежались. Кто куда.

Кто сам в себя ушел, как в сетку

Карась из ржавого пруда,

Кто поднялся с земли на ветку,

Хотя в земле его нора –

И много лет крота слепого

Спасала от врагов – дыра

Во вход по прозвищу кротовый.

Теперь сидит на ветке крот.

Обличье принял птицы райской –

О райских яблоках поет,

Играет с птенчиками в цацки.

Проплыло облако над ним,

Крылом с кротом задело ветку –

И крот – небесный властелин! –

Пустил то облако по ветру.

И на его земле дождей,

Где нору в осень заливало,

Вдруг ни прудов, ни карасей

Не стало... (Как и не бывало.)

Пруд высох, попросту зачах,

Дно сплошь изрезали морщины...

Сидит на ветке – крот? иль птах? –

С глупцой божественной личины.

ГОДЫ ПЕРЕМЕН

Январь не с белым-белым снегом

Пришел, а с западным дождем.

Не поведу я бровью, веком