Далеко - [3]

Сначала ей казалось, что на пляже всё по-прежнему. Потом — что это просто рябь в глазах из-за того, что она всматривается слишком пристально. Но она дважды мигнула, а рябь не пропала, а наоборот, стала обретать плоть. И обрела, но не окончательно — появившиеся ниоткуда на пляже люди, которые с вершины утёса выглядели букашками, были зримы, но недостаточно вещественны: часть лунного света проходила их насквозь. Альва поняла это, когда те прошли мимо чёрного остова бревна, и пятнышко на песке продолжало виднеться прямо через их тела.

А ещё чуть позже она заметила, что эти люди парят в воздухе.

Их было двое — рослый мужчина и женщина в широкополой шляпе. Они медленно шли в сторону моря и о чём-то говорили, судя по тому, что время от времени останавливались и жестикулировали. Особенно эмоционально вела себя женщина — она то и дело всплескивала руками, закрывала ладонями лицо, хватала собеседника за грудь. Мужчина сдержанно отводил её руку в сторону и, положив руку ей на плечо, что-то говорил в ответ. Женщина вроде бы успокаивалась, и они снова шли вперёд, но проходило совсем немного времени, она вставала на месте и снова патетично простирала руки к небу. Ноги парочки высились на полтора метра над землёй, но они как будто и не замечали этого в пылу своего спора (или даже ссоры), как не замечали своей бесплотности. Впрочем, несмотря на их тирады, у берега сохранялась полная тишина, словно тут прокручивалась сцена из старого немого фильма.

«Призраки», — холодея, подумала Альва. Привидения. Сверхъестественные сущности. Вот на какое «представление» её затащил озорник Тео.

Разум Альвы отказывался принимать происходящее. Призракам место было в книжках ужасов, а не в реальном мире. Даже если они существовали, то должны были обитать в застенках каких-нибудь мрачных древних замков с потайными коридорами и гремящими ржавыми цепями в углах, а не на пляже её родного города в эту благостную ночь полной луны. Их не могло тут быть.

Но призраки были, и жесты женщины-фантома становились всё отчаяннее по мере того, как двое приближались к концу пляжа. Она явно была на грани истерики: похоже, она уже плакала навзрыд и не произносила свои слова, а выкрикивала. Шляпа её ушла набекрень, но она этого не замечала. Мужчина, напротив, становился всё бесстрастнее и теперь почти не реагировал на её беззвучные причитания, целенаправленно шагая вперёд и чуть ли не силой утаскивая повисшую на руке спутницу за собой. Альва задержала дыхание, когда он, наконец, достиг линии между песком и водой, но не остановился, а продолжил идти, делая странные семенящие движения ногами и одновременно опускаясь в воздухе вниз. Теперь он находился почти вровень с волнами, но всё-таки оставался выше их гребней, и шёл всё так же уверенно, будто под ним находился твёрдый настил. Женщина тоже не заставляла себя ждать — приподняв руками подол длинного пышного платья, она сделала несколько смешных коротких движений ногами («Да она же спускается по ступенькам!» — осенило Альву в этот момент), оказалась над водой и бросилась догонять непреклонного спутника.

Едва Альву посетило озарение о ступеньках, в голове у девочки сразу образовалась стройная картина. Она знала по рассказам родителей, что современную верфь построили только в девятнадцатом веке, а до этого со средневековых времён корабли приставали к берегу рядом с фьордом. Но так вышло, что разрастающееся поселение постепенно ушло в сторону от фьорда, и старая верфь оказалась поначалу заброшена, а потом — и вовсе разобрана. Так что когда-то этот песчаный берег был не так тих и пустынен, как сейчас — здесь громоздились дома, высились мачты, чёрной копотью кашляли трубы и смачно ругались захмелевшие матросы. Должно быть, был тут и причал, и два человека, ставшие этой ночью немыми призраками в голубом сиянии, ходили в далёком прошлом по его настилу, а не летали по воздуху. Альве представилась низкая деревянная постройка, пропахшая дёгтем и рыбой, доски пола которой скрипели с каждым шагом этой пары. И вот мужчина, несмотря на все увещевания спутницы, переходит по широкой доске с насечками, заменяющими ступеньки, с причала на врезающуюся в море длинную полосу пристани — разумеется, тоже всю деревянную, хлипкую, покоящуюся на подточенных солёной водой подгнивших сваях…

Кто они, эти двое, покидающие город под покровом той давней ночи, обратившейся в туман? Воры? Пираты? Разбойники, спешащие скрыться, пока не взошло солнце, раскрыв их злодеяния? Не похоже, подумала Альва. Парочка отважных путешественников? Тогда неясно, почему женщина так убивается. Она снова догнала мужчину и в этот раз уже без всяких слов упала ему грудь, заключив в объятия. Шляпа от неловкого движения слетела с её головы, сверкнула бриллиантом в полёте вниз и сгинула. Плечи женщины сотрясались от рыданий. И тут — о чудо — мужчина тоже дрогнул, остановился, одной рукой обнял настойчивую преследовательницу, а другой стал нежно водить по её лицу. «Вытирает слёзы», — поняла Альва и с удивлением обнаружила, что её собственные глаза тоже увлажнились, и потусторонняя драматичная сцена, разворачивающаяся перед ней, поплыла крупными мазками.