Далеко-далёко - [7]

На свободе я быстро забыла, как собиралась умирать. А вот чёрта вспомнила.

– Представляете, нам чёрт сверху кричал, – сообщила я медсестре.

– Какой ещё чёрт?

– Страшный, но с ангельским голосом.

– Так это я тебя звала.

– А я думала, что за мной чёрт должен прийти. Я ведь всегда плохо себя веду.

Медсестра чему-то улыбнулась. Потом она отвела меня в палату, а Вадика отвезли на второй этаж. Она ещё немного поругалась, но сунула мне пакет с запретной едой. И взяла честное слово, что больше я такого вытворять не буду.

Мы с девчонками сидели в палате, ели конфеты и чипсы, а я рассказывала про лифт. Хорошо всё-таки, что мы не умерли. Я ещё успею вести себя хорошо, и черти мне мерещиться не будут.

Непотопляемый «Титаник»

Фильм «Титаник» я увидела, когда мне было двенадцать лет. К тому времени все девчонки в нашем классе, и не только в классе, и даже не только в школе форменным образом помешались на этом шедевре. Скорее даже не на нём, а на актере Леонардо ДиКаприо. Чего только я не наслышалась: и красавчик он, и талант уникальный. Все другие любови были напрочь забыты, даже светловолосый Роман из параллельного класса резко растерял своих многочисленных поклонниц.

– Что за фрукт этот самый ДиКаприо? – с любопытством спросила я подружку Верку. – С чего это вдруг все наши девчонки дружно по нему сохнуть принялись?

– Ты что же, «Титаник» не видела? – удивилась Верка и уставилась на меня, как на чудо. – Такой фильм все должны смотреть в обязательном порядке.

– Что, и вправду такой хороший?

– О-очень! – закатила глаза подружка. – Да у меня на видике есть. Хочешь посмотреть?

– Давай, – говорю, – а то я отстала как-то с этим.

Пришли к Верке, устроились на диване поудобнее – смотрим. Вот уж полфильма прошло, уже и корабль вовсю тонет, а красавчика всё не видать. Я не выдержала и спросила:

– Когда ж этот ваш Каприо появится, сколько можно пялиться зря?

Верка аж на диване подпрыгнула:

– Ну ты и дубина! Вот же он в длинном пиджаке, главный герой – Джек.

– Да-а, – промямлила я. – Никогда бы не подумала!

Дальше мне было уже неинтересно, красавчик оказался довольно страшненьким, к тому же словно в сахарном сиропе вымоченным. Этакий герой из сказочки для пятилеток, только не слишком симпатичный. Такого разочарования я давно не испытывала. Верка в восторге пялилась на экран, а я тоскливо рассуждала: что же во мне не так, если мне не нравится всеобщий любимчик? Может, у меня вкуса нет?

Но я была девочкой упорной и посмотрела фильм ещё пять раз в течение десяти дней. Конечно, у Верки. Научилась даже томно вздыхать и закатывать глаза, выговаривала с придыханием: «А-ах, Лео!» Вот только мне он по-прежнему казался страшненьким.

В то лето бабушка отправила меня в лагерь. И – ужас! – там девчонки не только глаза закатывали, но ещё и на одежде носили его портреты. Я думала, что сойду с ума! Куда бы я ни шла, везде был ДиКаприо: на топиках, шортах, футболках, сумках. Ну всё, думаю, мир совсем одикапрился… Страшно стало… Именно тогда я поняла, что не способна его послушно полюбить, и даже вообще – ненавижу.

Пока я таким образом мучилась в лагере, бабушка уже закупала мне к школе нужные вещи: ручки, карандаши, тетради и прочие мелочи. И вот приезжаю я счастливая домой с надеждой наконец-то избавиться от надоевшего образа. И так мне было уютно, весело, что я даже не сразу поняла, что изменилось в доме за время моего отсутствия. Потом до меня дошло: НИГДЕ, вот просто совсем НИГДЕ нет Лео ДиКаприо. «Вот оно – настоящее счастье», – подумала я.

Вдруг бабушка заявляет:

– Машуль, а я тебе тетради купила – загляденье, смотри, какие красивые.

Я взяла тетрадку из пачки, и мне стремительно поплохело. На всех тетрадях реалистично изображён ДиКаприо в разных позах. У меня даже в глазах помутнело. «Боже! – взмолилась я мысленно. – Я такая была хорошая всё лето. Избавь же меня от этого всеобщего любимчика хоть за моё прекрасное поведение! Иначе я утону в дикапривщине, как в болоте».

А бабушка выжидающе смотрела на меня и улыбалась.

– Довольна ведь? Угодила я тебе?

Я с трудом выдавила улыбку и промямлила:

– Миленькие тетрадки, спасибо!

А сама затосковала: теперь это лицо буду видеть ежедневно – и в школе, и дома!

Бабушка всё же что-то заметила по моему лицу:

– Ты что-то не очень довольна. Или тебе портреты не нравятся? А я ведь думала…

Я поняла, что бабушка расстроится, обидится. Никак нельзя обижать бабушку, и я начала фальшиво нахваливать:

– Что ты, мне страшно нравятся тетрадки! Они офигенные! Все девчонки обзавидуются.

Кажется, бабушка поверила и успокоилась.

Но вот и Первое сентября. Я с отвращением кладу тетради с изображениями ДиКаприо в сумку, иду в школу, захожу в туалет – раритеты выбрасываю в мусорку. Весь день писала на отдельных листочках.

Прихожу домой – сложный момент: нужно признаваться, иначе само вылезет потом.

– Бабуль, ты не сердись, но я случайно потеряла тетради.

– Как, все сразу?

– Ну да, – отвечаю, а сама чувствую, что краснею.

– Боже мой! Какая же ты растяпа! Как надо было умудриться потерять тетради? Да ещё и все сразу!

Тетрадок штук шесть было, не меньше. На месте бабушки я удивилась бы ещё больше.