Далекие звезды - [7]

Слабо верится.

— Не нужно изображать на лице такой скепсис. Да, звучит, конечно, глупо и смешно. Тем не менее, на детях, у нас жениться запрещено, да я и не стал бы. Потому начал искать в обществе попроще. И варианты находились. Но ты бы видела тех дев. То, что у них не случилось отношений с мужчинами, было явно обосновано. Притом, что все дамы участвовали в отборе и имели мужей, но при этом остались нетронутыми о многом говорит. Мне пришлось спуститься в своем поиске до твоего уровня. Особой надежды я уже не питал. Всем известно, как предпочитает развлекаться у вас молодежь. Сборища, где из развлечений только танцуют, пьют и балуются наркотой. Конечно, подобное у нас на корабле запрещено, но ведь сюда не детей посылали на работу. Так что, думал, и здесь я потерплю неудачу, опять какие-нибудь убогие или полные уродины. Но, как ни странно, мне повезло. Скажи, Миа, как тебе удалось подобное чудо? Тебе восемнадцать. Ты девственница и еще ни разу не была замужем, хотя на отбор идут с шестнадцати лет.

— Я болела.

— О, да. В первый раз, ты серьезно заболела, загремев в карантин. С опасными инфекциями на отбор не берут. А во второй ты умудрилась неудачно сломать сразу несколько конечностей, из-за чего пробыла в восстановительном отсеке пару месяцев, тем самым пропустив очередной отбор. Поразительно вовремя, не находишь? Но я придираться не стану. Мне это оказалось только на руку.

— А какая разница, уродина я или нет? Взяли бы какую-нибудь полоумную. Вы же все равно спать со своей избранницей не собираетесь.

— Чтобы не дать никому повода оспорить брак, по причине того, что моей супруге надо отправиться в лечебницу. Да и с кем-то совсем уж внешне отвратным мне было бы вместе жить неприятно. А ты такая маленькая и серенькая. Думаю, еще и тихая. Так что, надеюсь, сильно мешать не будешь.

— Понятно. Получается, мне нельзя заводить с мужчинами только интимных контактов?

— Именно. Общаться можешь с кем хочешь. Мне все равно.

— Скажите, а вы не учитываете, то, что близость можно иметь, и не нарушая…

Мое лицо, наверное, сейчас красное такое, словно помидор.

— Какая поразительная осведомленность для невинной девы, — ухмыльнулся муж.

Пожала плечами.

— В наше время обо всем можно легко узнать из телевизора.

— И правда. Я запрещаю тебе его смотреть.

— Почему?!

— Сегодня по телевидению показывают программы, зомбирующие массы. Ничего полезного. Ни у кого из членов верхушки, обычных телевизоров нет. Только те, что транслируют передачи, необходимые для работы.

— Надо же.

А ведь если вспомнить, то стоило мне что-нибудь посмотреть, по стоящему в холле приюта, телевизору, как тут же накатывала апатия и странное спокойствие.

— А Вам не все равно, смотрю, я его или нет?

— Пока ты моя жена — нет. Мне нужен партнер с ясными, незатуманенными всякой ерундой, мозгами. Считай, это частью нашей маленькой сделки. А что насчет твоего вопроса про разного рода телесных связях — браслет на твоей руке за этим проследит. Можешь поэкспериментировать на досуге.

— Так значит, эта штука не позволит мне, ко всему прочему, ни с кем спать?! Тогда подошла бы любая девушка. Надеваете, и все под контролем.

— При большом желании и деньгах, браслет можно и снять, поэтому наш устный договор не лишний. К тому же, лично мне гораздо приятней знать, что у моей, пусть и фиктивной, жены никого не было, и, следовательно, никто опять же не сможет обсуждать у меня за спиной какова моя избранница в постели.

— По окончании года у меня появится новый муж. И тогда вскроется интересный факт. Как думаете, никто не будет обсуждать, почему на протяжении всего года Вы ко мне не притронулись? Вдруг пойдут слухи, что Вы ничего не можете в постели?

Рикер расхохотался.

— Милая, может не стоит заглядывать так далеко? Ты так заботишься о моей репутации, или рвешься исполнить супружеский долг, чтобы познать все прелести плотских радостей? Ну, так к концу года я могу и исполнить твое желание, если решу с тобой расстаться. А если нет — то тут и переживать не о чем.

— К концу года я имею право сама решить, продолжить с Вами брак или нет.

— Ты, правда, так считаешь? — глаза мужа искрились от смеха. Красивые, надо признать, глаза.

— А что, нет?

— Странно, я думал, сиротам подобная наивность не свойственна. И что еще? Нет, думаю, мне не показалось. Гордость. Как ты умудрилась сохранить в себе подобные качества? Ты настоящее ископаемое. И ладно, характер, но вот девственность…

Захотелось чем-нибудь кинуть в гада. Но нельзя. В очередной раз призвала себя к спокойствию и благоразумию. Надо потерпеть. Смеется он надо мной. Очень многим я казалась смешной. И в приюте из-за этого долгое время была изгоем. Если бы не… Нет, об этом сейчас думать не буду. Слишком Рикер уверен в своих словах, а значит, вполне возможно, что так и есть, и особого выбора у меня нет. Но на данный момент это последнее о чем стоит беспокоиться.

— У меня остался последний вопрос. Мне нельзя заводить связи на стороне. А Вам?

Рикер прищурился. Веселья, как ни бывало. Передо мной сидел серьезный, взрослый и очень опасный мужчина. Спокойным тоном, чеканя каждая слово, видимо, чтобы я окончательно все для себя уяснила, жестко произнес.