Далекие зимние вечера - [3]
Витька соскочил с коня, набросил повод на колышек плетня, постучал в дверь.
- Кто там? - Мать не на шутку испугалась.
- Я, - сказал Витька.
- Витя!.. Ты чего, сынок? - Открыла дверь, обняла второпях сына, потом спохватилась: - Ты чего, сынок? Не с Егором ли чего? Он с тобой?
- Нет. - Витька прошел в избу, дождался, когда мать засветит огонь. Огляделся.
Мать во все глаза смотрела на сына. Какой-то он был… странный.
- Что случилось-то, Витька?!
- Ничего. - Витька присел на краешек кровати, долго молчал.
- Мам… - Голос его чуть дрогнул. - Ты… замуж, что ли, выходишь?..
Мать вспыхнула горячим румянцем. Помолчала, потом заговорила торопливо, с усмешечкой, которая должна была скрыть ее растерянность:
- Да ты что?.. Кто тебе сказал-то? Господи… Ты откуда взял-то это?
«Врет», - понял Витька. И встал.
- Пойду коня расседлаю.
Когда он вышел, мать быстро натянула платьишко, покружилась по избе, не зная, что сделать, потом села к столу и заплакала. Плакала и сама не понимала от чего: от радости ли, что сын помаленьку становится мужчиной, от горя ли, что жизнь, кажется, так и пройдет… Так и пройдет.
Когда Витька вошел, она еще плакала.
Витька сел напротив матери. Неловко, осторожно провел рукой по ее волосам.
- Не надо.
- Я ничего, сынок. Я - так. Чаю хочешь?
- Я насовсем приехал, мам.
- Ну и хорошо! Это хорошо, сынок! Я тебе чаю сейчас поставлю.
ДАЛЕКИЕ ЗИМНИЕ ВЕЧЕРА
Февраль 1942 года.
Под Москвой идут тяжелые бои.
А на окраине далекой сибирской деревеньки крикливая ребятня с раннего утра режется в бабки. Сумки с книжками валяются в стороне.
Обыгрывает всех знаменитый Мишка Босовило - коренастный малый в огромной шапке. Его биток, как маленький снаряд, вырывает с кона сразу штук по пять бабок. Мишка играет спокойно, уверенно. Прежде чем бить по кону, он снимает с правой руки рукавицу, сморкается по-мужичьи на дорогу, прищуривает левый глаз… прицеливается… Все затаив дыхание горестно следят за ним. Мишка делает шаг… второй… - р-р-раз! - срезал. У Мишки есть бабушка, а бабушка, говорят, того… поколдовывает. У ребятишек подозрение, что Мишкин биток заколдован.
Ванька Колокольников проигрался к обеду в пух и прах. Под конец, когда у него осталась одна бабка, он хотел словчить: заспорил с Гришкой Коноваловым, что сейчас его, Ванькина очередь бить. Гришка стал доказывать свое.
- А по сопатке хошъ? - спросил Ванька.
- Да ты же за Петькой бьешь-то!
- Нет, ты по сопатке хошь? - Когда Ваньке нечего говорить, он всегда так спрашивает.
Их разняли.
Последнюю бабку Ванька выставил с болью, стиснув зубы. И проиграл. Потом стоял в сторонке злой и мрачный.
- Мишка, хочешь «Барыню» оторву? - предложил он Мишке.
- За сколько? - спросил Мишка.
- За пять штук.
- Даю три.
- Четыре.
- Три.
- Ладно, пупырь, давай три. Скупердяй ты, Мишка!.. Я таких сроду не видывал. Как тебя еще земля держит?
- Ничего, держит, - спокойно сказал Мишка. - Не хочешь - не надо. Сам же напрашиваешься.
Образовали круг. Ванька подбоченился и пошел. В трудные минуты жизни, когда нужно растрогать человеческие сердца или отвести от себя карающую руку, Ванька пляшет «Барыню». И как пляшет! Взрослые говорят про него, что он, чертенок, «от хвоста грудинку отрывает».
Ванька пошел трясогузкой, смешно подкидывая зад. Помахивал над головой воображаемым платочком и бабьим голоском вскрикивал: «Ух! Ух! Ух ты!». Под конец Ванька всегда становился на руки и шел, сколько мог, на руках. Все смеялись.
Прошелся Ванька по кругу раз пять, остановился.
- Давай!
Мишка бросил на снег две бабки.
Ванька опешил:
- Мы же за три договаривались!
- Хватит.
Витька передвинул шапку козырьком на затылок и медленно пошел на Мишку. Тот изготовился. Ванька неожиданно дал ему головой в живот. Мишка упал. Заварилась веселая потасовка. Половина была на Ванькиной стороне, другие - за Мишку. Образовали кучу мялу.
Но тут кто-то крикнул:
- Училка!
Всю кучу ребятишек как ветром сдуло. Похватали сумки - и кто куда! Ванька успел схватить с кона несколько бабок, перемахнул через прясло и вышел на свою улицу. Он был разгорячен дракой. Около дома ему попалась на глаза снежная баба. Ванька дал ей по уху. Высморкался на дорогу, как Мишка Босовило, вошел в избу. Запустил сумку под лавку, туда же - шапку. Полушубок не стал снимать - в избе было холодно.
На печке сидела маленькая девочка с большими синими глазами, играла в куклы. Это сестра Ваньки - Наташка.
- Ваня пришел, - сказала Наташка. - Ты в школе был?
- Был, был, - недовольно ответил Ванька, заглядывая в шкаф.
- Вань, вам про кого сегодня рассказывали?
- Про жаркие страны. - Ванька заглянул в миску на шестке, в печку. - Пошамать нечего?
- Нету, - сказала Наташка и снова стала наряжать куклу - деревянную ложку - в разноцветные лоскуты. Запела тоненьким голоском:
Наташка пела песню на манер колыбельной, но мелодии ее - невыносимо тяжкой и заунывной - не искажала. Ванька сидел у стола и смотрел в окно.
Ванька нахмурился и стал водить грязным пальцем по синим клеточкам клеенки.
