Дагестанская сага. Книга II - [6]
– Имран, спой что-нибудь! – поддержали предложение остальные гости.
Не заставив себя долго упрашивать, Имран подошёл к пианино и взял привычным движением несколько аккордов.
– А что вам спеть? – спросил он, обращаясь главным образом к Аллочке.
– Ну – у, что-нибудь такое… о любви, например! – протянула, встряхнув локонами, девушка.
– О, о любви всегда пожалуйста! – весело ответил Имран и запел:
Прислушиваясь в своей комнате к звукам инструмента и поющему голосу сына, Айша думала о том, что, может, и надо было ему позволить учиться на музыканта. Уж сколько он умолял об этом и её, и Ансара, но оба оставались непреклонными, потому как в роду у них не было никаких артистов… Хотя, правда, сам Ансар брал, бывало, в руки мандолину, напевая что-то негромким глуховатым голосом и ни разу при этом не сфальшивив. А уж отец её, Ибрагим-бек, тот и вовсе славился своими музыкальными дарованиями, которые иногда позволял себе обнаружить в кругу самых близких друзей. Вот в него-то и пошёл, должно быть, её сын.
Фарида, в отличие от мужа, не пела и к музыке в целом относилась ровно, выделяя из неё отдельные произведения и считая, что без остальных вполне можно обойтись. Она, конечно, гордилась музыкальными талантами мужа, хотя и ревновала его в глубине души к музыке. Трезвый, прагматичный ум и спокойная рассудительность молодой женщины, граничившие с удивительной для её возраста мудростью, являли полную противоположность весёлому нраву и неиссякаемому жизнелюбию Имрана, который, даже став отцом двоих сыновей, не утратил юношеского задора, беспечности и легкомыслия и, словно мотылёк, перелетал от одного яркого цветка к другому, наслаждаясь нектаром и оставляя весьма приятные о себе воспоминания.
Жизнь для Имрана была удивительным, лучезарным явлением, данным человеку для того, чтобы он мог, пользуясь дарованными ему благами, в полной мере ею наслаждаться. А иначе для чего они, эти блага, созданы Всевышним? Всевышний, впрочем, был для него далёк и так же абстрактен, как для большинства его сверстников.
Семья, разумеется, в известной степени значила для Имрана очень даже немало, и он, вполне сознавая определённую ответственность за жену и за детей, за мать и за хозяйство, работал старательно, на совесть, чтобы они ни в чём не нуждались, однако данное обстоятельство отнюдь не противоречило его стремлению получать от жизни все удовольствия, которые та ему охотно предоставляла.
Жизнь чудесна, когда в ней есть друзья, и деньги, и красивые женщины, а известно, что ни того, ни другого и ни третьего много не бывает.
Глава 4
Из письма Далгата:
«Здравствуйте, дорогие Юсуп и Малика!
Извините, что давно вам не писал, но я был сильно занят, сдавал экзамены выпускные и ещё работу дипломную защищал, так что времени не было вообще. Но это не означает, что я про вас забыл. Я часто вспоминаю всех вас, и, конечно же, дядю Ансара вспоминаю, и то, как мы хорошо жили все вместе.
Но и здесь мне тоже очень нравится! За годы, что я тут, Ленинград стал для меня родным, будто я всю жизнь здесь прожил. Город необычайно красивый, много прекрасных зданий, парков, мостов через реку Неву – и, что удивительно, все разные!
А ещё здесь множество театров, выставочных залов, музеев – один Эрмитаж чего стоит! Конечно, по сравнению с Ленинградом Буйнакск выглядит как маленькая деревня, да и Махачкала тоже!
С учёбой у меня всё в полном порядке, а недавно профессор Адрианов предложил мне поступать в аспирантуру, сказал, что видит во мне перспективу и готов быть моим научным руководителем. Не скрою, мне это было очень приятно, я и сам всерьёз подумывал заняться научными исследованиями, хотя предстоит ещё отработать два года после института, без этого в аспирантуру не принимают.
Зато впереди есть определённая цель, и я буду к ней продвигаться.
Живу по-прежнему в общежитии, хотя тётя Роза с дядей Борисом постоянно уговаривают к ним переехать. Я их навещаю каждое воскресенье, они меня всегда ждут, и если я не прихожу, то тётя Роза начинает паниковать и отправляет дядю Бориса на мои поиски.
К моему приходу она готовит все мои любимые блюда, включая хинкал, хотя, если честно, у тёти Айши он, конечно, вкуснее! Но, правда, здесь и мясо совсем другое, не такое, как в Дагестане!
Очень хотелось бы всех увидеть, особенно тётю Айшу, как она там, надеюсь, не сильно постарела?
А как поживают Имран, Фарида и их дети? Передайте всем от меня привет, и дяде Гасану с тётей Светой, конечно, тоже.
Что касается моего приезда, то, скорее всего, в ближайшие месяцы приехать не смогу. Было бы здорово, если бы вы сами приехали. Вот возьмите и приезжайте сюда в отпуск!
Ещё раз всем привет, обнимаю, ваш Далгат».
Юсуп расположился в кресле и развернул «Дагестанскую правду». Газета сообщала, что Советский Союз в недалёком будущем догонит и перегонит Соединённые Штаты Америки в мирном экономическом соревновании. «Наша экономика, – писала газета, – развивается гораздо быстрее. Достаточно привести такие цифры: с 1913 года по 1960 год выпуск промышленной продукции в США вырос более чем в пять раз. В СССР за это же время – в 45 раз».
Книга знакомит читателя с традиционной кухней Дагестана, имеющей свои неповторимые особенности и ароматы. Читатели узнают о блюдах для дагестанских праздников, разнообразных рецептах, которые помогут научиться готовить хинкал, курзе, чуду и другие блюда.Рассчитана на широкий круг читателей.
Первая книга романа «Дагестанская сага» охватывает период первой половины XX века и повествует о полных драматизма судьбах людей, вовлеченных в водоворот событий, происходивших на Юге России. Главные герои романа сумели сохранить свои чувства, уважение к горским традициям, которые и помогли им выстоять в драматический период становления нового государства. Вторая книга предполагается к изданию в 2012 году.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.