Даг из клана Топоров - [19]

Зато из Бирки прискакал курьер с приятной новостью. За лето хищники расплодились невероятно, нынче медведя, волка и лису мог безнаказанно бить кто угодно, когда угодно и в любом количестве. Мало того, ландрман Торстейн назначил штраф в дюжину беличьих шкурок для каждого бонда, который не выделит людей на рытье волчьих ям. Соседи Олава – Ингрид, Свейн Волчья Пасть и Халльвард Жаворонок выгнали почти всех свободных хускарлов на волчью облаву. Общими усилиями серые стаи удалось потеснить, только люди Свейна привезли сорок дюжин волчьих хвостов.

Поэтому Сверкер не сдерживал своих людей, когда впереди мелькал рыжий лисий хвост или собаки облаивали следы косолапого. Больше всего Сверкер Северянин гордился своими новыми приобретениями – он купил двух особых собак, специально обученных для охоты на лис и белок. Вместе с другими мальчишками Даг замирал от восторга, когда охотник укладывался на землю, запускал руку по плечо в узкую нору и за длинную шерсть вытаскивал глухо урчащую псину. Удивительной собаке наверняка было не слишком-то приятно, что ее тащат за хвост, но зубы она упрямо не разжимала. А в зубах трепыхалась и тявкала полузадушенная лисица…

Другой гордостью Сверкера стали замечательно крепкие силки для зайцев и бобровые капканы. Такие мощные капканы впервые держал в руках не только Даг, но и большая часть ловцов. Две полукруглые пластины, похожие на зубастые челюсти, растягивали бычьими жилами, жилы наматывали на барабан и вбивали клин. Затем в центр «челюстей» укладывали остро пахнущую рыбку, которую так любили бобры…

Спустя месяц Даг возвращался в усадьбу опытным охотником. Ему лично удалось заманить в силки двух куропаток и зайца. А еще он вместе с дядей Сверкером загнал в яму здоровенную росомаху! Но на этом интерес к охоте у младшего Северянина пропал.

Зато Олав стал все чаще замечать, что Даг подолгу крутится в кузнице.

– Если мои сыновья не тянутся к железу, может, начнешь учить своего? – спросил у брата Снорри.

– Он давно учится… Смотри, сын мой, – Олав взял щипцами горячую, жирную, тускло поблескивавшую глыбу. – Это была болотная руда, сынок. Она богата железом и не требует много торфа, чтобы начать превращаться.

Олав положил горячую еще крицу на колоду и нанес по ней несколько сильных ударов. Большой ком развалился на части. На изломанных срезах среди шлака блестел металл.

– Никуда не годится, – проворчал Снорри. – В этом железе осталось слишком много угля и грязи. Такое железо нельзя ковать, брат. Будем прокаливать второй раз.

Следующая порция крицы вышла более удачной. Братья подхватили спекшийся багровый ком, кинули на плоский камень и методично заработали молотами. Когда они начинали так колотить, сердечко Дага замирало. Ведь прямо на его глазах совершалось превращение болотной почвы в добротный плуг!

– Теперь смотри сюда… – Олав взял в руки другую, уже остывшую заготовку. Его жесткие задубевшие пальцы были похожи на корни дуба. – Самое главное для доброго меча – чтобы лезвие не гнулось. Почему?

– Чтобы выстоять в бою против секиры!

– Верно, а еще? Даг задумался:

– Чтобы разрубать щиты и шлемы!

– Верно. Мечом следует бить и быстро, и сильно. Если лезвие будет гнуться, как у косы, враг останется цел…

Олав с удивлением и радостью смотрел, как маленький сын пытается оторвать от земли настоящий боевой меч. Шестилетние племянники Олава охотно дрались на игрушечных мечах, но огонь не любили. Одного племянника уже сговорились отдать в обучение к тетке Ингрид, она владела на озере несколькими верфями. Другого, по традиции, забирали в семью троюродного брата, а оттуда собирались взамен прислать своих подрастающих сыновей…

– Смотри, сын мой. Чтобы меч стал прочным, мы раскаляем железную руду вместе с углем. Мы режем железо на короткие куски, связываем вместе с углем и снова перековываем, пока оно не станет белым от жара… – Олав объяснял, а сам не прекращал раздувать меха. Иногда он подменял Снорри или одного из работников с кувалдами. – Подай мне клещи… Затем мы собираем эти куски в новый пучок, обкладываем их железными полосами и снова бьем и греем. Бьем и греем! Ты запомнил?

Даг завороженно кивнул. В его темных глазах плясало пламя. Но смотрел он не на огонь, он ласкал взглядом новый меч. Он слышал звон и грохот грядущих битв!

– Теперь клинок готов, но он шершавый и тупой. Мы отдадим его Горму в полировку, – продолжил отец. – Когда старина Горм закончит, по лезвию поползут переплетенные змеи. Это называется «ковка сирийским узором», но одной ковки мало. Нам нужно закалить меч, чтобы он звенел, как голоса скальдов. Что мы делаем для этого?

– Раскаляем его снова до белых искр. Окунаем его в корыто, в первый раз с конской мочой, на пятую часть с маслом и разбавленным медом и с теми травами, что ты хранишь в кувшине, – отбарабанил Даг. – Как остынет, снова раскаляем, и так четырежды, пока змеи на клинке не совьются в новый клубок…

– Верно, сын! Против такого меча не выдержит ни один щит… А что мы делаем потом?

– Потом… потом мы будем затачивать лезвие.

– Покажи, как затачивать? – с хитрецой спросил Олав.

– Вот досюда, – Даг безошибочно отмерил треть лезвия. – Дальше точить не надо, пусть будет тупое, для отбива…