Дача Долгорукова (хроника пятидесятых) - [10]

- Куда понесли Катю? Верните ее сейчас же!.. - он тогда еще не понимал, что такое смерть. А теперь там, на погосте, покоится добрая половина тех, кого он хорошо знал. А в селе их все меньше с каждым годом. Причем, не только старики уходят. Давно нет любимого дружка Леньки, Калина и многих других товарищей Колькиного детства.

Шишков живет на Селе. Сыновья закончили техникум, отслужили срочную службу. Старший женился, растят сынка. С младшим отец, классный сварщик, пасет сельских коров и овец. Время такое.

Сигитовы живут в городе. Но Славка отвоевал у колхоза здание старого амбара и, надо сказать, уже его прекрасно отделал: домина, ну, просто рыцарский замок. Славка всегда был деловым человеком. Он просил у властей и здание неработавшей школы, чтобы использовать ее помещения под амбулаторию, отделение геникологии и зубопротезный кабинет. Но власти сказали: "А может тебе и церковь отдать?.." На церковь пока нет ни денег, ни сил, а были бы... Что ж ее не отдать в хорошие руки? Более полувека стоит, как памятник нашей дикости и нашему хамству.

Старики рассказывают, что раньше жили намного лучше, хотя не было радио, электричества, автомобилей. Но почти у каждого был сад, у всякого, чьи огороды выходили к реке, имелась лодка. Дома и хозяйские пристройки были аккуратными, ухоженными, дырявых крыш не было. У каждого третьего во дворе - свой колодец, у каждого четвертого - своя баня. Безлошадных было только двое на все село: Каня-дурачок и Шавочка- активистка (ее родители страдали запоями). Каня ходил питаться по домам. Юродивых раньше привечали, как самых желанных гостей. Божий человек. Его не обижали. Он любил резать бумажки на мелкие кусочки и хворостиной стегать свою собственную тень, повторяя непонятное "Пуроста!" А Шавочка оставила о себе память сельчан в фольклоре как организатор колхоза в селе. На улице при переплясах пели:

- Колхоз эРКаКа - Зарезали чушку. Колхозникам - по куску, Шавочке

- пичужку.

Да что говорить... Может быть кому покажется странным утверждение, что у каждого во дворе была уборная? Да как же без уборной-то? А вот как. Как жили при строительстве светлого будущего: уборная являлась признаком богатства семьи. Уборных в селе было не больше двадцати на двести пятьдесят дворов.

Кольке было лет пять, когда , якобы по чьей-то жалобе, проходила проверка санитарного состояния жилых комплексов села. Из района прислали комиссию: санитарного инспектора и представителя райисполкома. Из местных в комиссию включили председателя сельсовета, одного из членов правления колхоза и сельского фельдшера. Кстати, у члена правления самого не было уборной. Решили ходить по домам выборочно. Председатель повел к первым трем, где были хорошие санитарные условия, затем, где варили самогон (избы четыре по очереди прошли), потом - где плохонькие уборные стояли. После еще нескольких изб с самогоном можно было показывать, что угодно. Акт о санитарном состоянии составляли в доме у Николая Ивановича, грамотного, бывалого человека. Колька с печи наблюдал, как они один за другим вваливались в избу и рассаживались у стола. Курили, икали... У фельдшера шапка была

перевернута сзаду наперед и уши ее болтались, как птичьи крылья. Он стоял, склонившись над сидящим инспектором и пьяным голосом диктовал: "санитарное состояние нормальное". А на обоих подошвах Хромовых сапог инспектора, составляющего акт, налипло вместе с соломой по огромной лепешке человеческих испражнений. На галошах фельдшера испражнения были поменьше и без соломы. Остальные сидели с другой стороны стола, и ног их Кольке не было видно. Возможно, кто-то из них и впрямь считал такое состояние нормальным... Другого-то не видели.

Сейчас-то уборные (скорее, правда, пародии на уборные) есть почти у каждого За личными домами следить стали лучше. Соломенные крыши со своими дырками сменились жестяными и черепичными. Но помои выплескивают на улицу прямо с крыльца или через забор палисадника. Даже на главной улице - лужи, утки плавают. От начала улицы до церкви - бурьян выше человеческого роста. И полуразрушенная церковь. Сейчас никто не рискнет селиться на Маленьком порядочке. Было бы куда, сбежали бы и с более высоких мест. Неужели им оставят этот единственный выход - сбегать?.. Ведь можно, наверное, навести порядок на своей земле, да и есть уже инициаторы... Почему же им не давать делать это хорошее дело - наводить порядок? Тогда никому бы и в голову не пришло убегать с Маленьких порядочков. На ошибках учатся. Их исправляют. Наведением большого порядка в своем селе. Время этому уже пришло.

ТОНЬКИНА СВАДЬБА

Тонька была Дементьева. Но Дементьевых в Юсово, почитай, четверть села. Родственники и просто однофамильцы. Чтобы не путать, их звали поуличному: Японцевы, Бирюковы, Носовы, Пистушкины и т.д. По-уличному Тонька была Японцева.

Из всех двоюродных сестер и братьев после войны Тонька Японцева первая вышла замуж. Вышла за положительного парня Николая Чернавцева, род их почему-то звали попами. Может быть кто-то из предков был священником, или по какой другой причине - неизвестно. Однако, парень был самостоятельный, и женились они с Тонькой по любви.