Да здравствует Король! - [10]

Мы потихоньку продвигались к причалам, и народу, как ни парадоксально, становилось меньше. Боевые маги чинно запарковались на совершенно пустой набережной, вылезли наружу и придирчиво осмотрелись.

– У них нет судов, способных принять на борт грузовики, – мрачно констатировал Румол.

– Что, опять поплывем на льдине? – без особой надежды уточнил Шаграт.

– Да! – припечатал Ридзер.

Я сделал вид, что до предела увлечен разглядыванием причалов. Создание ледяного плота – невероятно нудный процесс. Бросить-то в воду ледяное проклятие – легко, но на выходе получится снежная каша, а нам нужна большая, надежная и устойчивая платформа. И вот как раз для получения прочного монолита скорость на фиг не нужна. Да и мое присутствие излишне – подобный метод переправы армейские эксперты отрабатывают на маневрах. Пускай вкалывают! А мне стоит заняться решением собственных проблем.

– Пройдусь по городу, – сообщил я понятливо кивнувшему куратору.

– И куда это он пойдет? – возмутился Румол.

– А куда вы в Харна-Туруме ходили? – окрысился я. – Осмотреться!

И подумать. Причем куратору знать результаты моих размышлений ни к чему.

Ли Хан потащился за мной, наверное, тоже чтобы не работать. Это он не подумав сделал. По Портовой улице сновали десятки обеспокоенных личностей, сначала к нему подлетел один тип с безумным взглядом, потом попытался схватить за рукав другой. Судя по невнятному бормотанию, эти люди предлагали нам своих детей. Зафиг? Я и с одним-то братом не знаю, что делать. Впрочем, к черному эти ненормальные приближаться опасались, а потом Ли Хан что-то наворожил и нас вообще перестали замечать. Других желающих возиться с толпой бестолковых малолеток не находилось, но люди продолжали бродить туда-сюда, зорко выглядывая незнакомые лица.

Ли Хан, глядя на это, шипел сквозь зубы и плевался:

– Вот к чему приводит занижение возраста Печатей! Любое происшествие, и для будущего оказывается потерян весь род!

Какое будущее, о чем он? Лично я еще на побережье понял, что перспективы у И’Са-Орио-Та нет.

Однако в разразившемся катаклизме есть плюс: среди тысяч беженцев еще один путник не привлечет внимания. Не может быть, чтобы у них у всех были при себе документы! Раздобыть здешнюю одежду, возможно, провожатого, слиться с толпой…

Размышляя о своем, я прошвырнулся по местным лавкам (масла нет нигде), порылся в тележке старьевщика (местным нарядиться – как нечего делать) и с интересом понаблюдал за необычным шоу: сотни полторы пестро одетых личностей с исступлением копали длинную траншею. Для этого они самодельными ломами вскрывали мостовую и пытались вилами расковырять слежавшийся до каменного состояния грунт. На каждую дюжину землекопов имелось два кайла и одна лопата, грунт выносили ведрами. Однако. Я покачал головой:

– Ну что за жлобство? Так выламываться из-за десятка складов! Все равно на этом берегу вести хозяйство будет невозможно.

Ли Хан вздрогнул и прищурился:

– Так вы не поняли?

– Не понял – что? – Не люблю, когда меня считают идиотом.

– Печатным запрещено уходить из района обитания. Они не могут переправиться на другой берег!

Опа-на! Я думал, что все шедевры местного маразма мне известны, но это – пять.

– То есть они надеются пересидеть нашествие Плеши за такой канавой? Ха!

– Они пытаются спасти своих детей! – взвился белый и неожиданно замер. – А если вы усилите защиту магией? Понятно, что отвращающие знаки уже не помогут, но есть ведь периметры, щиты…

Я закатил глаза:

– Могу замкнуть трехмерный периметр диаметром десять метров. – Когда-то я так уже делал. – А смысл?

Жить в нем они все равно не смогут, особенно – в таком количестве. Разве что трупы для погребения сохранить.

– А если воздействовать на печатных? – не сдавался Ли Хан. – На побережье у вас получилось…

Вот что за страсть вечно вешать все проблемы на алхимика?

– Тебя, кажется, тут пастырем кличут, – огрызнулся я. – Вот и займись делом!

– В моем нынешнем состоянии, – поморщился Ли Хан, – мне нужно провести полноценный ритуал с каждым из них. Это сутки. Возможно, вы…

– Объясняю один раз: черноголовые все были одинаковые, а эти – разные. Мне тоже придется водить их на ту сторону по одному. Поэтому лучше ничего им не говори.

Призрачная надежда – хуже честного конца. Здесь больше тысячи смертников, если они начнут бузить, мы с ними тупо не справимся.

Я бросил на копателей последний взгляд… и со стоном сжал виски – мой мозг словно пронзила фиолетовая вспышка. Не знаю, был ли это вброшенный Шорохом образ или память Мистера Флапа все-таки нашла дорогу к моему сознанию, но я внезапно понял, что чувствует обреченный человек, брошенный всеми, оставленный умирать. Ощущение, для черного в принципе недоступное – мы уходим из жизни в пароксизме ярости и несогласия, до последнего отказываясь верить в неизбежность конца.

Теперь я знал, как они будут метаться, что будут кричать, о чем молиться. Что убьет их раньше: нежить или выжигающая мозг попытка преодолеть навязанные магией запреты? Будь проклят тот день, когда я согласился стать некромантом!!!

Ли Хан попытался поддержать меня, проверить пульс… еле отпихался.

– Иди, скажи им, что это все – чушь, бред и профанация, пусть лучше отдохнут!