Да, я там работал: Записки офицера КГБ - [54]

Прощаясь с ним, я снова проделал все положенные манипуляции с паролями, звонками и условностями, хотя понимал, что все это зря. Мне показалось, что и Т. М. понимает это, прощание было каким-то грустным.

К тому времени я уже наслушался историй от старых агентуристов, да и сам матерел понемногу. Меня не покидало ощущение, что это не единственный «сюжет» такого рода, что я не последний опер, сидевший у разбитого корыта, что Т. М. не последний брошенный и никому не нужный агент.

Я был один в комнате — «Черный» перебрался в другой кабинет, Федор Иванович целыми днями пропадал в ведомстве, куда собирался уходить «под крышу», Владимир Иванович был в отпуске. Дело Т. М., готовое к сдаче в архив, лежало на столе, и я тупо глядел на него. Вошел, как всегда в облаке дыма, Алексей Николаевич.

Я был настолько подавлен, что даже не пошевелился, чтобы встать, и он это заметил: «Ну что, что ты замлел? И не такое бывало. Работа проведена отлично, агент не провален, не потерян — как еще все обернется, кто знает… Давай-ка посидим, покурим в тишине, да прикинем твой первый выезд — поедешь «на учебу» в Англию».

****

Август 1968 года свалился на «Дом 2», как рухнувшая колокольня. Опять никто (кроме высшего руководства) ничего не знал, опять никто, или почти никто, не был готов принять, понять или осознать случившееся. Растерянные взгляды, кривые улыбки одних и дежурный энтузиазм других перемешались в идиотском круговороте. Одни злорадствовали по поводу «блестяще проведенной военной операции», другие отмалчивались, третьи загадочно ухмылялись.

Был объявлен особый режим, о местонахождении каждого дежурным по отделам и управлениям должно было быть известно каждую минуту. Время от времени отдельных работников куда-то вызывали и отправляли — понятно куда. Некоторых обмундировывали в военную форму.

Мы с женой (доложившись по начальству) отправились в Центральный клуб КГБ на американский фильм «Скованные одной цепью».

Время от времени чей-то голос объявлял фамилии вызываемых, и они выходили из зала — отправка в Чехословакию шла непрерывно.

Может быть, я был единственным, кто твердо знал, что его фамилию не назовут…

Днем раньше в отделе проводилось очередное «говорение» — нужно было одобрить политику Партии и Правительства. Упоминавшееся выше «Рыхлое Существо», жившее докладами о работе других, сообщило мне, что я должен выступить. Разговор имел место примерно за час до «говорения». Я спокойно ответил, что очень, очень плохо себя чувствую (и это была чистая правда — меня тошнило от всего этого) и выступить не могу. «Существо» пристально посмотрело на меня, и его тонкие губы хищно шевельнулись. Я ответил взглядом занемогшего Иванушки-дурачка и грациозно удалился. Оба собеседника прекрасно поняли друг друга, но ведь ничего не было сказано…

А во время «говорения» «Существо» не отказало себе в удовлетворении ехидно спросить: «Вы что, Евгений Григорьевич, плохо себя чувствуете?». «Ну, не так, как чехи», — спокойно ответил я.

В ССОДе я впервые по-настоящему столкнулся со взяточничеством, которое теперь (к удовольствию взяточников) называют красивым заграничным словом «коррупция».

В представительствах, домах науки и культуры, библиотеках и фильмотеках ССОДа работало за рубежом порядка 250 человек. И интересы двух главных взяточников ССОДа — «Кадровика» и «Бухгалтера», были связаны именно с этими людьми. Они настолько привыкли к взяткам, что, когда по скудоумию и непрактичности некоторых сотрудников ССОДа не получали их, применяли изящную систему вымогательств.

Поначалу я не относился серьезно к разговорам, которые иногда как бы случайно возникали в моем присутствии, потом насторожился. А потом «зарядил» агентуру и вскоре был просто ошеломлен.

В ведении «Бухгалтера» находилось сотни полторы ссодовских представительств за рубежом, во все эти представительства он должен был ритмично, аккуратно переводить значительные денежные суммы — зарплата сотрудника (или сотрудников), содержание и обслуживание автомобилей, оплата жилья, представительские, командировки по стране и в Москву и так далее.

И вот представьте себе, что вы возглавляете, допустим, Дом советской науки и культуры, скажем, в Индии, и у вас работают помимо соотечественников человек 20 местного персонала, которым вы должны выплачивать зарплату, но не можете этого сделать уже… третий месяц.

С трудом дождавшись ежегодного совещания представителей ССОДа за рубежом, проходившего в Москве, вы — измученный денежными задержками «ссодовец» — мчитесь в столицу, сжимая кулаки и готовя страшные кары бухгалтерии, но ничего драматического не происходит. В одном из закоулочков старинного здания ССОДа или Дома дружбы вам в доступных выражениях объясняют, что у «Бухгалтера», например, слабое здоровье, и он остро нуждается в хорошем питании, которое можно приобрести только в «Березке», а там, старик, нужно платить валютой, так что сам понимаешь… Нужно помочь, и тебе тоже помогут… И зарубежные представители помогали. Шляпы и пиво из Чехословакии, электроника из Японии и США, одежда из Италии, обувь из Англии — нескончаемый поток подарков из разных стран четко регулировал своевременное поступление туда денежных переводов. В конце концов, подарки ведь можно было покупать и на представительские…