Да сгинет день... - [39]

— Я обучался этому много лет назад на одной ферме, — сказал он.

— А сейчас ездите?

— Нет‚ — ответил он сдержанно.

— Как жаль!

— Вы должны составить нам компанию в один из ближайших дней, — сказал Генри и повернулся к Джин. — После такой поездки, как сегодняшняя, я просто не могу понять, как это некоторые не решаются садиться в седло. Вы согласны со мной, Джин?

Джин ответила не сразу. Она стояла возле маленького столика в углу комнаты, спиной к Генри, и готовила коктейль.

— Мм... да, — только и сказала она, чуть повернув голову.

Он подошел к ней и заглянул через плечо.

— Что это вы такое смешиваете? — С видом собственника он положил ей руку на спину и при этом обвел взглядом большой, отделанный африканским орехом кабинет, коллекцию миниатюр, редких табакерок, дорогое кавказское и капское червленое серебро, китайские сервизы.

— Никогда не забуду этот вечерний закат, — пробормотал он.

В комнату вошла миссис Хартли, и ей также представили Гранта. Она впилась в него своими карими глазками, блестевшими из-под аккуратно выщипанных бровей. Заботы и деньги, которые она расточала для поддержания своего лица, — повидимому, привлекательного в молодости, — тратились впустую: миссис Хартли походила на бледную мумию.

Энтони окинул взглядом ее еще не утратившую стройности фигуру и с интересом подумал, сколько на это потребовалось терпения и силы воли, как урезала она себя в сладостях, сколько потрачено часов с косметичкой и массажисткой.

— А где же Артур? — спросил мистер Хартли, когда они проходили в столовую.

— На одном из своих сумасшедших собраний, — ответила жена. — Его не будет до позднего вечера.

За обедом разговор вертелся вокруг светских сплетен, лошадей, переживаний миссис Хартли на бегах и ее игры в бридж. Все это время Энтони преимущественно молчал.

После обеда мистер Хартли и Энтони удалились в кабинет, а Генри остался с Джин в гостиной.

— Давайте сбегаем к морю, искупаемся, — сказал он просящим тоном.

— Давайте, если уж вам так хочется, — ответила она, равнодушно пожав плечами и прикрывая рукой зевок.

В одиннадцать мистер Хартли позвонил шоферу и велел ему отвезти мистера Гранта домой, в Си-Пойнт.

— Я не вижу причины, — сказал Хартли, добродушно улыбаясь и пожимая на прощанье руку своему новому помощнику, — почему бы нам с вами не сработаться, Грант.

— Надеюсь, мистер Хартли. Спокойной ночи и благодарю вас.

Когда машина свернула с главной аллеи, Энтони, с комфортом развалясь на подушках, посмотрел назад на дом Хартли и на лице его появилась насмешливая улыбка.

XXIX

Выйдя в разгар утомительного дня из здания суда, Энтони пересек улицу и зашел в кафе. Он купил номер вечернего выпуска газеты и просмотрел две колонки, посвященные выигранному им сегодня днем судебному процессу, и одобрительные отзывы судьи по своему адресу. Это уже третье дело, которое он выигрывает за последнюю неделю.

В новой юридической фирме он работал около двух месяцев, и пока что старый Хартли, казалось, был им очень доволен. Однако работа требовала от него большого напряжения и дел было страшно много. Часто по вечерам ему приходилось забирать с собой документы на квартиру в Си-Пойнт.

Энтони вернулся в учреждение и в приемной среди посетителей увидел мисс Хартли. Она сказала, что пришла повидать отца; Энтони был польщен ее приветливым обращением. В последнее время она часто заходила в контору фирмы и с каждым разом относилась к нему все более дружески.

Он вошел в свой кабинет и закрыл дверь. На столе его ждала куча корреспонденции и других бумаг, но из ума не выходила эта девушка. Вскоре он нашел предлог вернуться в приемную, но Джин там уже не было, и он огорчился.

Энтони закончил работу и сунул свои бумаги и справочники в портфель. Пересекая улицу, чтобы догнать автобус, он увидел, как Джин ехала в своем шикарном двухместном автомобиле. Она помахала ему рукой и приветливо улыбнулась.

В автобусе он начал было просматривать газетные новости, но не мог сосредоточиться, свернул газету и уставился в окно.

В рассеянии он и не заметил, как подъехал к дому. Машинально отворил дверь. Ручка двери постоянно скрипела, но сейчас этот звук как-то особенно раздражал его. В квартире было душно, и он настежь распахнул дверь и окна.

При помощи тяжелых темных портьер единственная комната его квартиры была разделена пополам. Часть комнаты он обставил как кабинет. Большой книжный шкаф закрывал почти всю стену. На письменном столе стояли лампа и телефон. Целую стену комнаты занимал камин со старинной каменной облицовкой; вокруг очага шла железная решетка с медными шариками.

Несколько минут он медленно ходил взад вперед по комнате. Затем машинально подошел к книжному шкафу и пробежал глазами по корешкам книг. Он выбрал томик поэзии, открыл его наугад, прочел несколько строк, а затем небрежным жестом бросил книгу на стол. Энтони взглянул на стену, где висела фотография, на которой он был снят со своими фронтовыми друзьями верхом на верблюдах на фоне пирамид. Бедный Джим, подумал он, мы никогда уже не побеседуем с тобой. И за что же ты, в конце концов, отдал свою жизнь? Там, в горах, мы были связаны дружбой и боролись за общие идеалы.