Да, мы не пророки - [4]

Как много ночей впереди этих дивных

под ласковый шёпот, под звуки дождя...

2009

Обычные слова

Сегодня занят шелестом страниц.

Начав читать известного поэта,

перед которым все склонялись ниц,

не понял – в чём была известность эта?

Я пробовал проникнуть между строк,

запутавшись в оригинальных рифмах.

Но как извлечь из пустоты урок?

Она не чтит ни падежей, ни числа.

Всё выспренне, кругом одни клише,

торчащие как нос у Буратино.

Хотите имя знать вы? Но уже

его забыл, дойдя до середины.

Ведь есть вокруг и небо, и трава,

и Родина, и солнце, и прохлада.

Я говорю обычные слова,

и ни о чём заботиться не надо.

2016

Серебряный век

Утро раннее, залы пустеют,

все расходятся, гаснет камин.

Незаметно пока еще тлеют

искры те, что неведомы им.

Равнодушно–любезны улыбки,

похвалы же, напротив, скупы.

Здесь, на почве болотной и зыбкой,

дни белёсы, а ночи слепы.

Бродит ветер в тумане молочном

по просторам немых площадей.

Всё здесь шатко, неверно, непрочно:

рябь каналов, огни фонарей.

Всё бессмысленно – нету исхода,

нет начала, как нет и конца.

Впереди новый день и свобода,

запах тленья в пустынных дворцах.

А за окнами тихо и плавно

сыпал мелкий, назойливый снег.

Это было как будто недавно –

в тот далёкий, Серебряный век.

2010

«Я застрял в этом веке…»

Я застрял в этом веке – Серебряном, древнем,

где всё зыбко в тумане обманчивых слов.

Пропиталась душа колдовским, сладким зельем,

но сменить старый стиль я ещё не готов.

Я читаю запоем стихи Мандельштама

до утра, в бледном свете горящей свечи.

Никогда не погаснет блаженное пламя,

пока плачет печаль в побледневшей ночи.

Мне бы вынырнуть, всплыть в век поближе – двадцатый,

почитать Кузнецова стихи иногда,

но смешались события, люди и даты,

все молчат и спешат, уходя в никуда.

Есть ещё современней и ближе поэты -

сколько новых вокруг, неизвестных имён...

Тихо гаснет свеча, близко время рассвета.

Между рифмой и сном – выбираю я сон.

2010

Холодная осень

Холодная осень. В саду тихо мокнут

цветы под дождём, что без устали льёт,

а голые сучья в закрытые окна

царапались робко всю ночь напролёт.

Я их не впустил – я живу одиноко,

и в доме не слышно спешащих шагов;

нет музыки, смеха, нет песен, упрёков,

нет верных друзей и заклятых врагов.

И это ещё невысокая плата

за строчки двойные о жизни простой.

Поэзия - путь без конца и возврата,

усталость, тоска, недовольство собой.

Неладное что-то под небом осенним,

нагнулся под бурей раскидистый клён.

Цветаева, Пушкин, Рубцов и Есенин, -

как много известных и славных имён...

2010

Центоны

«Как тень внезапных облаков…»

Как тень внезапных облаков,

морская гостья налетела

и, проскользнув, прошелестела

смущённых мимо берегов.

Огромный парус строго реет;

смертельно-бледная волна

отпрянула - и вновь она

коснуться берега не смеет.

Вдали от вечной суеты

так много воздуха и света,

так бесконечно небо это,

как ткань несбыточной мечты.

А лодка, волнами шурша,

как листьями седая ива,

плывёт в безмолвии лениво

в закат прозрачный не спеша.

2020

«Я не буду лукавить...»

Я не буду лукавить и эдак, и так;

отвлекаясь от дела и скучного быта,

покажу вам рассвет, когда царствует мрак,

да и слово скажу, что отныне забыто.

Я не знаю, какой начинается век, — 

он не очень красив, неудачен, непрочен.

Это слово не модно, но я человек

в этой жизни, на чудо похожей не очень.

Не поймёшь по приметам, кто больше убог

в государстве, где роются люди в помойке,

все привыкли к ухабам разбитых дорог

где и небо мрачней, чем итог перестройки.

Я люблю наблюдать долгий северный год,

где зима обнимает до боли, до дрожи,

где наследуют слуги привычки господ,

где для всех я — никто, сумасшедший прохожий.

Ну, поставьте же крест, не стараясь понять,

отчего я живу с этим миром в разладе.

Как легко здесь себя, да и всё потерять,

замыкаясь в своей неуместной браваде.

2017

«О доблестях, о подвигах, о славе...»

О доблестях, о подвигах, о славе

я забывал на горестной земле.

И потому на радость всей державе

писал стихи о Даме в феврале.

Мело, мело. Метель костры лизала,

событья дня не шли из головы.

Под башней Царскосельского вокзала

я ей сказал: «Букет забыли вы».

Она, пожав с обидою плечами,

сказала: «Нет, они нужнее вам».

Над этими обычными словами

я буду долго думать по ночам.

На полпути к погибели и славе

так ночь была волнующе светла.

Её лицо в изысканной оправе

своей рукой убрал я со стола.

2017

«Устал я верить жалким книгам...»

Устал я верить жалким книгам

таких же розовых глупцов.

Душа молчит, – и внемлет крикам

моих пророческих стихов.

Они из плесени, из сора

растут, не ведая стыда.

Но осуждающие взоры

того не знают никогда.

Я твёрдо знаю: в книгах – сказки,

искать напрасно в них ответ.

Пусть даст им гений форму, краски,

но к Петербургу рифмы нет.

2017

«Без отдыха дни и недели...»

Без отдыха дни и недели,

и сердце сжимает тоской.

Мне сердце расплавить хотели

слова, что сливались строкой.

Всего-то: рука и страница,

и дум непонятных штрихи.

Да спит непробудно столица,

и ночи темны и глухи.

Вот только замучат доценты

ни в чём не повинных ребят,

разложат стихи на фрагменты

с набором длиннейших цитат...

Играют текучие блики

в листве, не оставив следа.

Молчите, проклятые книги!

Я вас не писал никогда!

2017

«Не повторяй - душа твоя богата...»

Не повторяй - душа твоя богата -