Да и кто знает, что там, в этой мансарде? - [4]
Крошечный домик — она задыхалась в нем. Она прошла к двери и, распахнув, подперла, чтобы не захлопнулась. Почему нет? Почему нет? Неужели она забыла свое единственное теперешнее преимущество? Она может делать все, что ей заблагорассудится. Может сделать что-то в тысячу раз глупее, чем поехать отдыхать в Италию — только-то и всего — и знать про это никому не интересно и никому до этого не будет дела. Или вернее, она могла бы сделать так, чтобы никто не узнал. А уж дела до этого никому не будет, наверняка.
— Надеюсь, я не побеспокоил вас, промолвил чей-то голос. — Я увидел, что дверь открыта, и вошел. Я привез это специально для вас.
Она поспешно вытерла глаза.
— Ни капельки не побеспокоили. Я почти что заснула. — Она была счастлива видеть м-ра Синга. Во время шторма — любой порт.
— Что вы мне сегодня покажете? Только дайте я здесь посмотрю.
— Вот что я предназначал для вас. Прекрасный материал, прекрасный. Пощупайте.
— Да. А что это у вас такое оранжевое?
— Это…
Он развернул. Короткая нейлоновая ночная сорочка. Как будто неплохой фасон. Без кружев.
— Красивая, — сказала она.
С несколько удивленным видом, он ловко покрутил сорочку, держа ее у нее под подбородком.
— Этот цвет вам очень идет, — сказал он. — У меня есть еще одна такая же — черная.
Когда он назвал ей цену за обе, она тут же заплатила. Больше он ничего не пытался ей продать и захлопнул чемодан.
Она проводила его до дверей. Поднимался ветер — похолодало. Нечего ждать на завтра ничего хорошего, подумала она.
— До свиданья, мэм, благодарю вас, мэм. Я буду молиться за вас.
— Да, так и сделайте, непременно, — сказала она. И заперла дверь.
1976.
