Да будет воля моя - [62]

— Я так рада, что у меня есть ты, — говорит она. Его утонченные кошачьи чувства ощущают опасность заранее. Пока он расслаблен, все должно быть в порядке. Она прижимается лицом к мягкой белой шерсти.

— Ты делаешь меня счастливой.

«Ну а как же еще?» — отвечает кот.

Видимо, она на какое-то мгновение уснула. Она просыпается от того, что что-то шипит и кричит. Сначала она не совсем соображает, где она находится. Ей кажется, что это сон. Ее связали, она даже не может двигаться, вдохнуть воздух, все болит…

Затем она приходит в себя. Ее голова откинулась назад, на диван, а шея просто затекла, вот и все. У нее все в порядке, за исключением совершенно сведенных судорогой плеч. После сна в сидячем положении она даже чувствует себя более свежей, а не такой полностью измотанной. Один куда-то исчез. Наверно, снова сидит над своей миской с кормом и думает, соблазниться ли ему очередным кусочком. Ей придется выбросить мясо, и сейчас у нее такое чувство, что бактерии там уже размножаются вовсю и мясо начинает вонять. Дерия встает и протягивает руку в сторону. Где-то здесь она положила замок. Сначала она заходит в ванную, идет в туалет, моет руки и умывается ледяной водой, чтобы проснуться по-настоящему. Она протягивает руку за полотенцем и нащупывает голый крючок в стене. Полотенце исчезло.

Моментально в ее теле напрягается каждый мускул. Полотенце только что висело на крючке. Совершенно точно оно было там, она его видела. Или?

«Подумай, Дерия!» Может быть, она сначала помыла руки, а потом куда-то взяла полотенце с собой? Она бежит в спальню, ей кажется, что она бросила его там на постель и…

Да, вот оно. Напряжение улетучивается, и Дерия чувствует себя, словно тело без костей, словно кожа без мышц.

Она постепенно теряет разум. Может быть, это и есть объяснение. Наверно, она просто сходит с ума. Это последнее, что у нее еще есть, единственное, на что она всегда могла положиться.

Она тянется к полотенцу, хочет поднять его, но оно весит больше, чем должно. Она инстинктивно тянет полотенце к себе. Что-то круглое, красное падает на ее постель. Она моргает. Это «нечто» размером с кулак. Красное. Темно-красное. И с него стекают капли, капли на ее простыню в цветочек. Она ждет, что сейчас она почувствует запах железа, но тот запах, что бьет ей в нос, такой кислый и отвратительный, что содержимое желудка подкатывает к горлу.

Она уже долго кричит, прежде чем ее разум говорит, что это такое. Уже давно, прежде чем она узнает типичную форму, оба желудочка и продольную бороздку, прежде чем она понимает, что отверстия и обе трубочки, находящиеся сбоку, должны быть венами и артериями.

В ее постели лежит наполовину разложившееся сердце.

Глава 16

Полицейские в квартире — это просто ужас. Их шестеро, все они из уголовной полиции, и их всё ощупывающие руки, грязные подошвы и сверлящие взгляды она воспринимает еще хуже, чем неизвестность, может ли кто-то зайти в ее квартиру и убить ее. Хуже, чем сердце в ее постели. Дерия жалеет, что вызвала полицию.

Их вопросы привели к тому, что она вся покрывается потом, ее охватывает неконтролируемая дрожь, такая сильная, что у нее даже стучат зубы.

— Опишите, пожалуйста, точно, как вы нашли сердце.

— Я хотела забрать полотенце с постели. Я заметила, что оно слишком тяжелое и что-то там было не так, но не успела вовремя отпустить его. И тут оно выпало.

— А потом?

— Затем я еще спросила себя, кому оно принадлежит. Я имею в виду сердце, а не полотенце.

— Что вы сделали после того, как обнаружили сердце? Вы кому-нибудь звонили, кроме нас?

— Нет. Сначала меня стошнило. А там… в туалете…

— Опишите мне, пожалуйста, что вы сделали.

— Я побежала в туалет. Я страшно боялась, что он, может быть, еще находится в квартире. В гостиной. Может быть. Но содержимое желудка уже поднялось настолько высоко, что я побежала прямо в туалет, подняла крышку и… — она не может говорить дальше.

— Опишите мне, пожалуйста, что вы увидели. Постарайтесь, это важно.

— Там была кровь, весь унитаз был полон крови.

— И что вы сделали?

— Я закричала. А потом я нажала на кнопку смыва, может быть, десять или двадцать раз, хотя после второго раза вода почти не бежала.

— Это было неправильно, фрау Витт. Тем самым вы уничтожили доказательство.

— Извините, пожалуйста. При следующем приступе паники я буду действовать очень разумно.

После этого полицейский оставляет ее в покое, чтобы опросить соседей, которые уже стоят на лестничной площадке, вытянув шеи и шепчась между собой. Только Солнца там не было. Полицейские стучали ей в дверь, но она, вероятно, еще не пришла домой.

— Фрау Витт? — Руководительница команды, имя которой Дерия опять забыла, подходит к ней. Она смотрит на Дерию с таким сочувствием, что той становится даже страшно.

«Скажи, что вы наконец закончили, — про себя молится Дерия. — Скажи, что вы ничего не можете сделать и я должна привыкнуть к тому, что меня терроризируют. Но уходите же наконец, я больше этого не выдержу».

Полиция находится в квартире не больше часа, но ей кажется, что прошла уже целая вечность. Что может хотеть от нее теперь эта женщина? Дерия уже не менее трех раз рассказала все, что знала. То, что поиски Роберта должны теперь быть более интенсивными, немного утешает ее. Но вместе с тем Дерия не ожидает, что его найдут. Что вообще должно это означать — усилить интенсивность поисков? Они теперь еще раз будут опрашивать его соседей, его семью, ее саму, но в этот раз уже официально? Дерия не видит в этом смысла. До тех пор, пока Роберт сам не захочет, чтобы его нашли, он сумеет предотвратить это.