Д Ж Валеев как мыслитель России - [3]
Может показаться, что мое представление об этом человеке не очень лестно. Однако истинному духу этого мыслителя оно не может нанести ущерб. Его идеи были не только его идеями, но в значительной степени и идеями его эпохи. Глубина охвата, свойственная его духу, его поразительный по своей многогранности творческий дар, отчасти проявившийся в его художественном творчестве, его поэтические и музыкальные устремления - все это делает Д.Ж. Валеева гордостью башкирского народа и всех россиян, и таковым он останется навсегда.
Если при своем большом даровании он не смог сделать всего того, что хотел, то виной тому - мертвенность нашего времени, пришедшего на смену авторитарной эпохи. Эпоха, в которую мы теперь вступили, есть эпоха пустой свободы, когда ценится только все понятое, приятное и удобное. Но есть личности (к ним, безусловно, принадлежал и мой покойный наставник), которые пытаются как бы "задержать" всю массу времени на одном и том же месте, т. е. выразить дух эпохи, запечатлевающий себя в своем неуклонном стремлении к истине, в стремлении создать не только хороших, но и людей великих в нравственном отношении.
Литература
1. См. Кафка Ф. Дневники. Пер. с нем. - Харьков: Фолио; М.: ООО "Фирма"Издательство АСТ", 1999. - С. 381. 2. Статьи о профессоре Д.Ж. Валееве выходили во всех четырех изданиях книги "Философы России XIX - XX столетий". (См. издания 1993, 1995, 1999, 2002 гг.). здесь мы берем последнее издание. - П.В. Алексеев. Философы России XIX - XX столетий. Биографии, идеи, труды. - 4-е изд., перераб. И доп. - М.: Академический Проект, 2002. - С. 162. 3. Там же. - С. 162. 4. Валеев Д.Ж. О нормативности как объективном свойстве культуры и специфики социальных норм // Нормативные основы культуры: Материалы региональной научной конференции. - Уфа: РИО РУНМЦ Госкомнауки РБ, 2001. - С. 9. 5. Валеев Д.Ж. Этика Фихте и современность // Фихте и конец XX века: "Я" И "Не-Я" (Отв. ред. и сост.: А.В. Лукьянов, А.Ф. Кудряшев и В.И. Метлов). Уфа, 1992. - С. 132. 6. См.: Там же. - С. 132. 7. См.: Рахматуллина З.Я. Традиция башкирского этноса как социокультурное явление (философский анализ). - Авт-т дисс. Доктора филос. наук. - Уфа, 2000. - С. 24. 8. См.: Там же. - С. 24.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.
В книге трактуются вопросы метафизического мировоззрения Достоевского и его героев. На языке почвеннической концепции «непосредственного познания» автор книги идет по всем ярусам художественно-эстетических и созерцательно-умозрительных конструкций Достоевского: онтология и гносеология; теология, этика и философия человека; диалогическое общение и метафизика Другого; философия истории и литературная урбанистика; эстетика творчества и философия поступка. Особое место в книге занимает развертывание проблем: «воспитание Достоевским нового читателя»; «диалог столиц Отечества»; «жертвенная этика, оправдание, искупление и спасение человеков», «христология и эсхатология последнего исторического дня».
Книга посвящена философским проблемам, содержанию и эффекту современной неклассической науки и ее значению для оптимистического взгляда в будущее, для научных, научно-технических и технико-экономических прогнозов.
Основную часть тома составляют «Проблемы социологии знания» (1924–1926) – главная философско-социологическая работа «позднего» Макса Шелера, признанного основателя и классика немецкой «социологии знания». Отвергая проект социологии О. Конта, Шелер предпринимает героическую попытку начать социологию «с начала» – в противовес позитивизму как «специфической для Западной Европы идеологии позднего индустриализма». Основу учения Шелера образует его социально-философская доктрина о трех родах человеческого знания, ядром которой является философско-антропологическая концепция научного (позитивного) знания, определяющая особый статус и значимость его среди других видов знания, а также место и роль науки в культуре и современном обществе.Философско-историческое измерение «социологии знания» М.
«История западной философии» – самый известный, фундаментальный труд Б. Рассела.Впервые опубликованная в 1945 году, эта книга представляет собой всеобъемлющее исследование развития западноевропейской философской мысли – от возникновения греческой цивилизации до 20-х годов двадцатого столетия. Альберт Эйнштейн назвал ее «работой высшей педагогической ценности, стоящей над конфликтами групп и мнений».Классическая Эллада и Рим, католические «отцы церкви», великие схоласты, гуманисты Возрождения и гениальные философы Нового Времени – в монументальном труде Рассела находится место им всем, а последняя глава книги посвящена его собственной теории поэтического анализа.