Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - [33]

III

Санкт-Петербург,

Литейный проспект.

Вечером того же дня.

До большого доходного дома на Литейном, где обитает семья Никоновых от особняка «сыскного бюро» минут десять небыстрым шагом, и я отправился туда сразу после беседы с Яшей. Капитан второго ранга Сергей Алексеевич Никонов, встретил меня в дверях, протянул для рукопожатия ладонь – твёрдую, как доска, всю в следах въевшейся окалины и машинного масла. Энтузиаст минного дела, он возглавлял опытовые мастерские, где испытывал новейшие образцы якорных морских мин и систему быстрых минных постановок – и не чурался запачкать руки. Он провёл меня в гостиную, где уже сидела пришедшая раньше Алиса. Тут же была и супруга Никонова – она поручила годовалого Мишу заботам няни, и теперь увлечённо ворковала о чём-то с гостьей. Я поздоровался; женщина рассеянно мне кивнули и вернулись к беседе.

Я запоздало припомнил то, что мне было известно о хозяйке дома, начиная с фотографий из личного дела, добытого в деканате медицинского университета. С тех пор Ольга Дмитриевна раздобрела, округлилась и мало напоминала прежнюю московскую студентку. Здесь она сама преподаёт – на женских медицинских курсах, организованных доктором Каретниковым. Тот обрадовался, заполучив такой кадр, как хирургическая сестра с полным курсом Первого московского меда. Сейчас в медицинской среде столицы Ольга Дмитриевна известна, пожалуй, не меньше, чем сам доктор. Возглавляемая ею программа по внедрению антисептических средств и мер гигиены для рожениц рожениц даёт отличные результаты, и кое-где младенческая смертность уже снизилась вполовину…

Но я отвлёкся. После того, как я раскланялся с дамами, вниманием моим завладел Никонов. Он пригласил меня в свой кабинет – но едва мы устроились в кожаных креслах и употребили в качестве аперитива по рюмке густо-красного лафита, как в прихожей звякнуло. Это был Олежик; едва переступив порог, он вручил кухарке Анфисе несколько свёртков, перетянутых бумажной бечёвкой и потребовал отвести себя на кухню. Недоумение хозяев рассеяла Алиса: оказывается, наш медик ещё в двадцать первом веке приобрёл репутацию страстного повара-самоучки. На пару с ещё одним поклонником кулинарного искусства они частенько собирали друзей-приятелей на «алхимические эксперименты», во время которых осваивали и тут же опробовали на гостях способы приготовления разнообразных, по большей части, мясных блюд. С некоторых пор Олежик был лишён этого удовольствия – и вот решил, заручившись через Алису согласием хозяйки дома, тряхнуть стариной.

Для начала, гость устроил ревизию кухонной утвари. Он посетовал на отсутствие фритюрницы и блендера, завладел здоровенной чугунной сковородой, заставил кухарку, до глубины души возмущённую тем, что настырный визитёр хозяйничает в её епархии, развести огонь в чугунной плите – и принялся за дело. Вскоре на сковороде зашкворчала, забрызгала маслом аппетитная смесь – луковые кольца, мясная соломка, картофельные кружочки, и гвоздь программы, сырные шарики с начинкой из ветчины. И пока вызвавшаяся помогать Алиса помешивала эту субстанцию ложкой на длинной деревянной ручке, сам «алхимик» колдовал над соусом для фритюрной зажарки. Кухарку, чтобы не доставала непрерывным бурчанием, отправили за пивом – по заверениям «маэстро» без этого напитка, желательно тёмных сортов, весь «алхимический процесс» пойдёт насмарку. Никонов наблюдал за суетой с весёлым удивлением – ему было знакомо низменное пристрастие гостей из грядущего к «фастфуду», и теперь он, стоя в дверях кухни, язвительно комментировал действия Олежика и его добровольной помощницы.

Сытные шарики удались на славу. Особенно хорошо они пошли под крепкое чёрное пиво – не меньше дюжины пузатых, коричневого стекла, бутылок были по указанию Ольги Дмитриевны выставлены на лёд. Соус к ним получился действительно волшебный – как признала хозяйка дома к вящему удовольствию «кулинара». После того, как гости отдали должное Олежикову мастерству, она распорядилась принести самовар, блюдца с баранками и печеньем – и началась неспешная застольная беседа.

– Вы что, никогда не слышали о Грязном Гарри? – Алиса старательно изобразила изумление. – Так поинтересуйтесь у Олежика, он много может про него рассказать…

– А я с ним не знаком. – отпарировал молодой человек. – Вот Алисе приходилось с ним встречаться… пару раз. Или больше.

– Это потому, что когда он появляется, ты уже ничего не соображаешь. Видите ли, Грязный Гарри – это его ипостась, только в сильно нетрезвом виде. Ну, как доктор Джекил и мистер Хайд у Стивенсона, знаете? Так-то он – милейший человек, но стоит ему хлебнуть лишку – сразу становится вредным и агрессивным. Нудит, скандалит, доматывается до людей со всякой ерундой, даже в драку полезть может. Вот, как-то раз во дворе нашего дома…

– Не помню такого! – категорически заявил Олежик, вызвав взрыв смеха. – А раз я не помню – значит, и не было ничего!

К тому моменту, как самовар опустел, застольная беседа плавно перетекла в застольное же веселье. На свет появились бутылки с домашними настойками, рябиновой и вишнёвой (наша Анфиса делает – отрекомендовала их хозяйка дома, – чистый нектар!) Послали в трактир за рыбными расстегаями и пирогами – сырные шарики это, конечно, вкусно, но сыт ими не будешь. Да и закуска так себе, разве что, к пиву… Посмеялись байками из флотской жизни, рассказанным Никоновым, порадовались, что грязный Гарри медлит сегодня с появлением – и вернулись к злободневным темам. Алиса подсела к Ольге, и оттуда снова понеслось воркование. Я воровато оглянулся и пододвинулся поближе к ним.