Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - [25]

– Ну, ничего, дядя Юля… – Алиса изо всех сил старалась утешить старика. – Кто ж знал, что так получится? К тому же, искалку вы исправили, теперь можно открыть портал куда нужно. Так ведь?

Дядя Юля покачал головой.

– Не хотелось бы огорчать тебя, племянница, но на этот раз ничего не получится.

– Это ещё почему? – Алиса насторожилась. В гостиной повисла тишина – все ждали ответа, затаив дыхание.

– Я неправильно выразился. Получится, конечно, но только портал, скорее всего, откроется снова в мир этих четырёхпалых, будь они неладны. Дело в том, что последняя червоточина, которую ты установила после того, как я исправил «искалку», вела именно туда, и мы её попросту продублируем.

– Я согласен с Юлием Алексеевичем. – заговорил Евсеин. – Будь в двадцать первом веке «искалка» – как в тот раз, когда мы попали к вам – она бы сыграла роль маячка. А так – извините-с…

– И вообще, это всё гадание на кофейной гуще. – добавил дядя Юля. – Работу «искалок», как и сами червоточины, никто толком не изучал, так что мы можем лишь строить предположения.

– Как это – не изучал? – удивился Шурик. – А Виктор? Он несколько тетрадей исписал формулами, и всё об этих… червоточинах! Об «искалках», там, кстати, тоже есть. Сейчас принесу, сами увидите…

И кинулся к своему рюкзаку.

– А ведь верно! – оживился доцент. – Мы, правда, ни пса там разобрать не сумели, но, может, вы, Юлий Алексеевич?..

Полугар и сайки были немедленно забыты. Шурик с Коляном сдвинули блюда, бутылки и самовар к краю стола, а на освободившемся месте разложили тетради, взятые из квартиры Виктора. Дядя юля принялся их изучать – у старика аж руки дрожат от жадности, отметила Алиса.

– Похоже, он действительно сумел продвинуться довольно далеко – насколько я могу судить, разумеется. – вынес он вердикт примерно через полчаса. – Конечно, вот так, с ходу, ничего с уверенностью не скажешь, я всё же, больше прикладник, а тут надо глубоко копать в плане теории. Но – со временем разберёмся. Не так ли, Вильгельм Евграфыч?

Он глянул поверх очков на Евсеина. Доцент неуверенно пожал плечами.

– Вам и карты в руки, Юлий Алексеич. Я в вашей физике и высшей математике ни пса не смыслю. Однако, мыслю так: пытаться заново открыть червоточину пока не стоит. Мы уже имели удовольствие встретиться с четырёхпалыми, довольно-с… Лучше дождаться возвращения экспедиции Семёнова из Африки – надеюсь, он обнаружит там что-то такое, что нам поможет.

Договорить он не успел – в прихожей ожил колокольчик дверного звонка. Тихо, словно неуверенно, брякнул раз, другой – и разразился звонкой, на весь дом, трелью.

– Вот и вы, пропащие души! – гость широко улыбнулся и шагнул в прихожую.

– Яков., э-э-э… Моисеевич? – Брови Евсеина полезли на лоб, отчего пенсне перекосилось и нелепо повисло на переносице. – Вот уж не ожидали вас в Москве!

Шурик – он вышел в прихожую вслед за доцентом – замер на месте, не зная, как себя вести. Очень уж неожиданным стало появление этих двоих, незнакомых ему, но явно хорошо известных Евсеину визитёров.

– Не ожидали, а мы взяли и заявились! – заговорил Яшин спутник, высокий, статный мужчина в штатском, но, несомненно, военный, о чём свидетельствовали закрученные по-кавалерийски вверх усы, прямая, как кирасирский палаш, спина, и узкое, породистое лицо урождённого аристократа. – Принимайте, или не рады незваным гостям?

– Господин барон! – ахнул доцент. – Как же мы можем быть не рады вам? Да вы проходите, чего на пороге-то стоять?..

«Барон?.. – Алиса, наблюдавшая за происходящим в прихожей из-за Шуриковой спины, мысленно ахнула. – Так это что, Корф? Выходит, правду сказала дражайшая Наталья Георгиевна…»

Евсеин посторонился. Гости зашли, за ними двое рассыльных занесли саквояжи, большой дорожный чемодан, перетянутый широкими ремнями, портплед и плетёную корзину, прикрытую чистой тряпицей. В прихожей, и без того не слишком просторной, сразу стало не повернуться, а тут ещё в дверях возник Гиляровский. Он радостно пробасил «Ну, здравствуйте, гости дорогие!» и раскинул руки для объятий. Алиса попятилась назад, в гостиную.

…Приехал! И как же ей теперь себя вести?..

Особо гадать ей не пришлось. Гиляровский, решительно взявший дело в свои руки, по очереди представил гостям «наших новоприбывших». Барон поприветствовал Шурика, Ярослава и Коляна крепкими рукопожатиями. С дядей Юлей он почтительно раскланялся, назвав старика по имени-отчеству, Алисе же поцеловал руку, отчего девушка зарделась и неожиданно для себя присела, изобразив нечто, отдалённо напоминающее книксен.

– Как знал, что вы тут сухомяткой пробиваетесь! – Яша неодобрительно покосился на давно остывшие пироги. – Скажите спасибо, что я уговорил господина барона завернуть по дороге в трактир на Сухаревке. И что бы вы без меня делали?..

И выставил на стол давешнюю корзину – оттуда одуряюще пахнуло свежевыпеченным тестом и прочей снедью. На свет появились стопки блинов, расстегаи, исходящие маслом пироги с разнообразной начинкой – пухлые, размером с ладонь – жестяные баночки с паюсной икрой, куски сыра, завёрнутые в промасленную бумагу, запечённые цельные форели в судках. При виде этого великолепия Гиляровский озадаченно крякнул, покопался в буфете и выставил на стол две бутылки коньяка.