Цзян - [21]

Он протянул руку и передвинул свою черную шашку на самое важное их девяти пересечений, которые делят ноле боя на зоны. Эти пересечения называются «звездами» — син, по-китайски, а самое главное из них — «солнечным сплетением», тянь юань, то есть серединой дороги. В этой позиции для шашки открывается целый ряд возможностей и, в то же время, целый ряд других закрывается. Таким образом, тут высвечиваются скрытые стратегические замыслы.

Каждая шашка имеет до четырех ходов, называемых «дыханиями» — ци.Окружить шашку противника — значит лишить ее возможности «дышать». Именно это сейчас сделал Чжилинь. «Задохнувшаяся» белая шашка жалко посмотрела на окружающих ее со всех сторон противников и умерла.

— Отдай последние почести погибшему герою, Чжан Хуа.

— Сегодня утром пришла телеграмма, — сообщил тот, убирая убитую шашку и окидывая доску взглядом для следующего хода. Он понял, что правые и левые квадраты доски превратились в плацдармы для хойань. На первый взгляд эти «глазки» казались невинными, но Чжан Хуа усмотрел в них западню: хо йань(«движущееся око») — коронный прием Чжилиня. — В эту пятницу вас вызывают к Премьеру.

Чжилинь недовольно поморщился.

— Плохие новости, — буркнул он. — В телеграмме не указывается причина вызова и не говорится, кто еще будет присутствовать?

— Нет.

— Еще хуже. — Чжилинь оторвал глаза от доски и пристально посмотрел на своего помощника. — Друг мой, за этим кроются происки У Айпина.

— Боюсь, что это так.

Чжилинь снова взглянул на доску.

— Ты так и не сделал своего хода.

Но Чжан Хуа все смотрел на начальника.

— Ши Чжилинь, мне страшно. Этот человек пугает меня.

— Понятное дело, — ответил министр. — Но это даже хорошо, что ты боишься У Айпина. Значит, ты осознаешь всю глубину угрозы, таящейся в этом человеке для нас и для дела, которому мы отдали столько сил и времени. — Он доверительно улыбнулся. — Страх — это только человеческая эмоция, друг мой. Ее следует уважать, но не следует бояться. Только научившись понимать свои эмоции, можно научиться их использовать в своих интересах. Да, Чжан Хуа, даже использовать.

— Страх всегда парализует меня, — признался тот.

— Да брось ты! — возразил Чжилинь. — Будто мы с тобой не знаем, что такое настоящий страх! Страшно было, когда русский флот угрожал нам из Владивостока и Других более мелких портов. Этот флот да еще советские военные силы в Сибири — они дамокловым мечом висят над нашими головами с самого окончания Второй мировой войны.

Черные глаза старика, казалось, излучали силу, как раскаленная печь излучает тепло.

— А за последние три года дела еще более ухудшились. Около пятидесяти русских дивизий (семь из них — бронетанковые) вытянулись вдоль нашей северной границы. И со стороны Восточной Сибири, где мы наиболее уязвимы, они сосредоточили около сотни бомбардировщиков ТУ-22 и около ста пятидесяти ракет СС-20 с ядерными боеголовками. Бомбардировщики эти, известные у американцев под названием, которое буквально можно перевести как «Встречный огонь», имеют радиус действия до пяти тысяч миль и несут на борту ядерные заряды как в виде бомб, так и в виде ракет класса воздух-земля... Но это еще не самое скверное. Соединенные Штаты, в их безграничной мудрости, понастроили по всей Юго-Восточной Азии военных аэродромов и морских баз, от Камрана до Дананга. И теперь, когда они покинули Вьетнам, на этих базах обосновались русские. И оттуда они могут доставить ядерную боеголовку в любую точку региона. До недавних пор там дислоцировались только разведывательные самолеты, но теперь, как тебе самому известно, у нас имеются фотографии бомбардировщиков среднего радиуса действия ТУ-16 на взлетных полосах этих аэродромов. Это означает, что Советы теперь могут нанести удар не только с севера, но и с юга. Китай фактически оказался в кольце, а точнее сказать, в петле из военных баз. Кроме того, в случае эскалации военных действий на Среднем Востоке они могут держать под прицелом Малаккский пролив, по которому проходят нефтяные танкеры в Южно-Китайское море. Я уже не говорю о том, что русские могут посылать военные корабли и эсминцы в северную часть Индийского океана и имеют огромные резервные силы в виде Вьетнамской армии, где под ружьем находится около миллиона солдат.

Чжилинь распростер свои жилистые руки над столом с доской для игры в вэй ци.

—Вот о чем мы должны в первую очередь беспокоиться, Чжан Хуа. И до какой степени жалко выглядят все потуги У Айпина нагадить нам по сравнению с бронированным кулаком, которым постоянно грозит нам генерал Карпов!

— Мне бы вашу уверенность, товарищ министр!

«Ну что ж, бери мою уверенность и колоссальное давление, которое я постоянно ощущаю на себе, в придачу! — подумал Чжилинь. — Нет, мой друг, не думаю, что тебе было бы уютно на моем месте! Но чужое место всегда кажется более уютным, чем свое собственное. Такова человеческая природа!»

В глубине души Чжилинь сомневался, что обладает той уверенностью, которую ему приписывал его заместитель. Конечно, прежде ему удавалось отбивать атаки. Фактически, только он один из покрытых шрамами ветеранов и остался на политической сцене, потому что никогда не боялся вступить в бой с любым числом пусть даже самых хитрых оппонентов. Но У Айпин отличался от всех, с кем ему прежде приходилось сталкиваться, хотя бы уже потому, что он принадлежал к другому поколению бойцов. При одной мысли о том, что люди, подобные У Айпину, и есть те самые люди, которые определят будущее Китая, Чжилиня бросало в дрожь. До чего же непохож этот человек на подавляющее большинство молодых людей, с которыми ему приходилось контактировать! Взять хотя бы его собственную Школу Лесного Хозяйства или студентов соседнего университета...