Цыганская свадьба - [14]

Его появление было для всей прислуги полной неожиданностью.

— Какая радость видеть вас, милорд! — сказал дворецкий, поспешно входя в холл.

— А где Хобли? — осведомился маркиз.

— Я за ним пошлю, милорд. Преподобный — в библиотеке.

— Тогда я пока пойду поговорю с ним.

Открыв дверь библиотеки, маркиз удивился, не увидев своего бывшего гувернера, который имел обыкновение сидеть за большим столом в центре комнаты. А вот у одного из книжных шкафов стояла стройная фигурка, которую он уже однажды видел.

Цыганка повернулась на звук его шагов, и маркиз тут же подумал, что глаза ее занимают чуть ли не пол-лица.

Глаза обрамляли длинные темные ресницы, на которые он обратил внимание еще в первый раз, да и сами глаза показались ему необычными… Только подойдя поближе, он заметил, что зрачки у нее невероятно большие, но цвет радужки оказался не черным, как он ожидал, а темно-зеленым!

Она ничего не говорила, молча дожидаясь, чтобы маркиз подошел к ней ближе. Оказавшись рядом, он протянул ей руку.

— Я — маркиз Рэкстон, и должен перед вами извиниться.

Ему показалось, что она вложила пальцы ему в руку очень неохотно.

Рука девушки оказалась прохладной. Маркиз на секунду задержал ее в своей руке, и ему почудилось, будто между ними возник некий странный вибрирующий поток энергии.

— Вам лучше? — спросил он.

— Спасибо, я уже совсем поправилась.

Голос был грудным и напевным, но в нем ощущался чуть заметный акцент.

Маркиз посмотрел на ее лоб.

Рана, которую ей нанесло колесо фаэтона, все еще была багрово-красной, а вокруг расплывалось уже начавшее бледнеть пятно синяка.

На ней был тот же необычайно красочный цыганский костюм, но блузка была явно не та, что разорвалась тогда на плече. Рука девушки все еще была перевязана.

— Нет нужды говорить, как глубоко я сожалею о том, что причинил вам боль, — сказал маркиз.

— Я сама во всем виновата, — ответила цыганка. — Я любовалась вашим домом и забыла обо всем на свете, настолько он меня заворожил!

— Я рад, что он вам понравился, — отозвался маркиз. — Наверное, кто-нибудь уже рассказал вам, что его построили во время правления королевы Елизаветы, и во всей стране мало найдется зданий, относящихся к эпохе Тюдоров, которые могли бы с ним сравниться.

В голосе маркиза звучали нотки гордости: Рэкстон-хауз всегда был ему очень дорог.

— Я не думала, что английские дома окажутся настолько красивыми, — сказала цыганка.

— Вы говорите так, словно оказались в Англии совсем недавно.

— Да, я здесь впервые.

— Как вас зовут?

— Савийя.

— Какое необычное имя!

— Вам оно может показаться странным, — ответила она, — но среди моего народа это довольно обычное имя.

— А что это за народ? — осведомился маркиз.

Секунду ему казалось, что девушка не станет отвечать, но в конце концов она сказала:

— Мы — калдераши.

Увидев, что ее собеседнику это ничего не говорит, она добавила, поясняя:

— Мы — ювелиры, кузнецы, лекари, музыканты и колдуны.

— Колдуны!? — изумленно переспросил маркиз, а потом сам себе ответил: — А, вы имеете в виду гадание, предсказание судьбы и все такое прочее? Насколько я знаю, цыгане этим славятся!

Савийя слабо улыбнулась, но в улыбке ее чувствовалась некая доля насмешливости. Немного помолчав, она тихо промолвила:

— Я должна поблагодарить вас, милорд, за то, что вы распорядились, чтобы за мной хорошо ухаживала и лечили. Это было очень приятно.

— Могу себе представить! — сказал маркиз. — Вероятно, вы раньше никогда не спали под крышей дома?

Она опять довольно странно улыбнулась, и у маркиза создалось впечатление, что он сказал нечто нелепое. Однако он поспешил уверить себя, что у нее просто такие манеры.

— Откуда вы? — спросил он. — Я имею в виду — из какой страны вы приехали?

Она помедлила, ничего не отвечая, и в эту секунду открылась дверь и в библиотеку вошел Преподобный.

— А, вот и вы, милорд! — воскликнул он. — Мне сказали о вашем приезде. Очень приятно снова приветствовать вас дома. Вижу, вы уже познакомились с моей новой ученицей.

Пожимая Преподобному руку, маркиз изумленно переспросил:

— С вашей новой ученицей?

— У Савийи необыкновенно светлая головка, а память такая, какой я еще ни у кого не встречал! — с энтузиазмом воскликнул Преподобный.

Вид у маркиза был весьма удивленный.

— И все в одной хрупкой фигурке? — сказал он.

— Может, вы мне и не поверите, милорд, но она вбирает в себя новые знания, точно губка! На мой взгляд, у нее просто феноменальные способности! — восхищался Преподобный, словно Савийи рядом с ними не было.

Она слушала юс разговор, но маркиз заметил, что на губах у нее играет все та же слабая, чуть ироничная улыбка.

— У меня было представление, — медленно произнес он, — хотя, конечно, оно могло быть ошибочным, что цыгане не умеют ни читать, ни писать.

— Это правда, — подтвердила Савийя. — И не хотят этому учиться. Они запоминают то, что слышат. И среди вас есть специальные рассказчики, которые превращают наши легенды в поэмы и песни. А потом, цыгане все время переезжают с места на место, и книги просто некуда было бы девать.

— И тем не менее, — сказал маркиз, — судя по тому, что я сейчас услышал, вы читать умеете!

— Я — исключение!