Цыганочка, ваш выход! - [60]

Шрифт
Интервал

– Я так и думала, что вы здесь, – чуть запыхавшись от быстрой скачки, сказала она. Острый взгляд комиссара скользнул по спокойно поднявшейся ей навстречу Мери. – О… я вам помешала, кажется? Какая-то старая романтическая привязанность?

– Товарищ комиссар! – крайне изумлённо сказал Рябченко. – Это Мери… Меришка, таборная цыганка. Она спасла меня год назад.

Коржанская внимательно посмотрела на Мери. Та ответила приветливым взглядом, улыбнулась, стараясь загнать поглубже встрепенувшийся под сердцем страх. Она знала, что краском не выдаст её этой женщине в кожанке, но по спине холодной змейкой проползли мурашки.

– Худого ничего не думайте, товарищ комиссар, – вдруг послышался знакомый голос, и с рогожи во весь рост поднялся Семён. – Меришка – моя жена, с товарищем командиром просто по старой памяти разговаривает.

Мери и опомниться не успела, а он уже подошёл и встал рядом, спокойно глядя на неё. Коржанская, смерив взглядом его взъерошенную фигуру, холодно улыбнулась.

– Мне нет до этого никакого дела, товарищ цыган. А вас, Григорий Николаевич, я прошу вернуться в станицу… – Она придвинулась вплотную и тихим голосом сказала несколько слов. Выслушав её, Рябченко нахмурился и обернулся в поисках своего коня.

– Сей минут заседлаю, товарищ командир, – пообещал Семён и исчез в тумане. Коржанская уже была в седле, нетерпеливо похлопывала свою каурую по крупу, смотрела вдаль, туда, где мигала одиноким жёлтым огоньком станица. И нарочито повернулась спиной, когда Рябченко протянул руку Мери.

– Что ж, прощай… Меришка.

– До свиданья, Григорий Николаевич. Береги вас судьба, – ровно ответила Мери, как можно вежливее вытягивая свою ладонь из горячей руки Рябченко. А тот, как нарочно, все не пускал и не пускал эти тонкие, нетерпеливо подрагивающие в его руке пальцы. И освободил Мери лишь тогда, когда Семён, ведущий в поводу большого гнедого коня, подошёл вплотную.

– Стряслось что, товарищ комполка?

– Всё может быть… Смоляков, табору будет лучше уйти отсюда как можно быстрей, – отрывисто, провожая взглядом нырнувшую в палатку фигурку Мери, сказал Рябченко. – Вскоре может начаться бой.

– Снимемся, – кивнул Семён. – Помогай вам бог.

– А это правда? – вдруг в упор спросил Рябченко, взглянув на своего бывшего бойца чёрными, странно блестевшими в темноте глазами. – Ты женишься на княж… на Мери?

Семён коротко, без улыбки кивнул. Некоторое время краском и цыган молча смотрели друг на друга.

– Товарищ комполка! – послышался с дороги резкий голос Коржанской. Рябченко пожал руку Семёну и взвился в седло. Обе лошади с места взяли в карьер, и вскоре стук копыт стих вдали. А из шатров уже начали выглядывать сонные и встревоженные цыгане.

– Ромалэ, надо уезжать! – крикнул Семён. – Дед! Мой командир говорил, что тут палить с часу на час начнут! Нужно ехать нам!

– Ох ты, чёрт, ни поспать, ни вздохнуть не дадут! – с сердцем выругался старый цыган. – Утром ведь и так собирались! Давай шатры стягивай! Настя, Меришка, где вы там, увязывайтесь! Да Симку от колеса отцепите!

Из шатров вылезли сонные цыгане, потянулись к лошадям. Женщины принялись торопливо связывать узлы, клали их на телеги, туда же несли спящих детей. Нахмуренная бабка Настя вместе с Мери и Симкой кидала в телегу подушки. Семён быстро, споро запрягал лошадей, ему помогал дед. Вскоре табор выполз на дорогу и тронулся в путь. Луна ушла в облака, и ночную степь накрыло тьмой. Телега деда Ильи ехала последней.

Мери шла рядом с колесом, вполголоса разговаривая с восседающей на подушках Симкой. Позади слышались мягкие шаги вороного, на котором ехал Семён. Симка, сощурившись в темноте, рассматривала чёрный силуэт брата. Затем, свесившись с телеги, шепнула Мери:

– Куда ж ты, дура, мчишься?! Пожди хоть чутку… Долго ему коня мучить, за нами еле-еле трюхать?!

Смущённая Мери замедлила шаг. Подождала, пока телега с чуть слышно хихикающей Симкой уедет далеко вперёд. Услышав, как смолк перестук копыт за спиной, остановилась совсем, не оглядываясь, спросила:

– Это ты?

– А ты кого ждала? – Семён спрыгнул с коня и, прежде чем Мери сообразила, что он собирается делать, крепко взял её за плечи.

– Пусти, не надо… – пробормотала Мери, с изумлением чувствуя, что, вместо того чтобы отстраниться, сама тянется к нему. Они обнялись прямо посреди дороги, молча, в кромешной темноте. И Мери почувствовала, как разом стали горячими, а там и мокрыми глаза. Сказать она Семёну так ничего и не смогла и стояла молча, уткнувшись лицом в потёртую рубаху парня и слушая, как часто, тревожно стучит его сердце. Она даже не сразу поняла, что Семён что-то говорит ей.

– Что ты? Сенька? Я не слышу…

– Меришка, ну сил же нет… – глухой, горячий шёпот рядом. – Что ты за глупость себе в башку вбила? Сколько я ещё без тебя буду?! Вот что, злыдня, говори сей минут – когда свадьбу хочешь делать?! Или женимся по-людски, или… или я на тебе прямо сейчас посреди поля женюсь! Или вот опять на войну уеду! Будешь тогда…

– Кончилась война-то! – съязвила Мери, мгновенно похолодев внутри. – Или, думаешь, специально для тебя новую начнут?

Семён резко, почти грубо отстранил её.


Еще от автора Анастасия Туманова
Горюч камень Алатырь

Ссыльный дворянин Михаил Иверзнев безответно влюблен в каторжанку Устинью, что помогала ему в заводской больнице. И вот Устинья бежала – а вместе с ней ее муж, его брат и дети. След беглецов затерялся… Неужели они пропали в зимней тайге? Сердце доктора разбито. Он не замечает, как всё крепче влюбляется в него дочь начальника завода – юная Наташа. И лишь появление на заводе знаменитого варшавского мятежника Стрежинского заставляет Михаила другими глазами посмотреть на робкую, деликатную барышню…


Грешные сестры

Ох как тяжела доля сироты-бесприданницы, даже если ты графская дочь! Софья Грешнева сполна хлебнула горя: в уплату карточного долга родной брат продал ее заезжему купцу. Чтобы избежать позора, девушка бросилась к реке топиться, и в последний момент ее спас… подручный купца, благородный Владимир. Он помог Софье бежать, он влюбился и планировал жениться на юной красавице, но судьба и злые люди делали все, чтобы помешать этому…


Прощаю – отпускаю

Они горячо влюблены в Устинью – ссыльный дворянин Михаил Иверзнев и уважаемый всеми крестьянин Антип Силин… А она не на жизнь, а на смерть любит своего непутевого Ефима, с которым обвенчалась по дороге в Сибирь. Нет ему покоя: то, сгорая от ревности к жене, он изменяет ей с гулящей Жанеткой, а то и вовсе ударяется в бега, и Устинье приходится умолять суровое начальство не объявлять его в розыск…


Отворите мне темницу

Больше года прошло после отмены крепостного права в Российской империи, но на иркутском каторжном заводе – всё по-прежнему. Жёсткое, бесчеловечное управление нового начальства делают положение каторжан невыносимым. На заводе зреет бунт. Заводская фельдшерица Устинья днём и ночью тревожится и за мужа – вспыльчивого, несдержанного на язык Ефима, и за доктора Иверзнева – ссыльного студента-медика. Устинья знает, что Иверзнев любит её, и всеми силами старается оградить его от беды. А внимание начальника тем временем привлекает красавица-каторжанка Василиса, сосланная за убийства и разбой.


Полынь — сухие слёзы

Крепостная девушка Устинья, внучка знахарки, не по-бабьи умна, пусть и не первая красавица. И хоть семья её – беднее некуда, но именно Устю сватает сын старосты Прокопа Силина, а брат жениха сохнет по ней. Или она и впрямь ведьма, как считают завистницы? Так или иначе, но в неурожае, голоде и прочих бедах винят именно её. И быть бы ей убитой разъярённой толпой, если бы не подоспели Силины. Однако теперь девушке грозит наказание хуже смерти – управляющая имением, перед которой она провинилась, не знает пощады.


Огонь любви, огонь разлуки

Разлука… Это слово прочно вошло в жизнь сестер Грешневых. Они привыкли к одиночеству, к вечной тревоге друг за друга. У них больше нет дома, нет близких.Как странно складывается судьба!Анна становится содержанкой. Катерина влюбляется без памяти в известного в Одессе вора Валета и начинает «работать» с ним, причем едва ли не превосходит своего подельника в мастерстве и виртуозности.И лишь Софье, кажется, хоть немного повезло. Она выходит на сцену, ее талант признан. Музыка – единственное, что у нее осталось.


Рекомендуем почитать
Поединок

Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.


Страсти-мордасти (Дарья Салтыкова)

Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…


Поцеловавший эти губы (Аврора Шернваль)

Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…


Любезная сестрица (Великая княжна Екатерина Павловна)

Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…


Золотой плен

Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...


Роза и Меч

Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…


И нет любви иной…

Илья никогда не был верным мужем, но Настя каждый раз его прощала – знала, что он любит ее и никогда не бросит детей. Но его увлечение Маргиткой, подругой дочери, было похоже на болезнь. Настя не стала его удерживать, да и вряд ли это было бы возможно – Илья словно потерял рассудок.Настя по-прежнему красива, на нее заглядываются мужчины, князь Сбежнев опять, как когда-то в молодости, сделал ей предложение. Тогда она отказала князю, сбежала с Ильей. Может быть, теперь пришло время согласиться, забыть о бедности, трудной жизни в таборе?Никто не сомневается, что она станет княгиней.


Родовое проклятье

Семья Грешневых всегда была предметом пересудов уездных кумушек. Еще бы: генерал Грешнев привез с Кавказа красавицу черкешенку Фатиму и поселил ее у себя в доме. Она родила ему сына и трех дочерей, таких же ослепительно красивых, как сама. А потом ее нашли в реке, генерала – в собственной спальне с ножом в горле. С тех пор Грешневых словно кто-то проклял: беды валились на них одна за другой. Анна, Софья, Катерина… Как же молодым графиням избавиться от родового проклятья? Ведь они ни в чем не виноваты…Ранее книга издавалась под названием «Мы странно встретились».


Наша встреча роковая

Жизнь в цыганском таборе жестока и не терпит слабых. Но именно табор стал домом для красавицы-княжны Мери, бежавшей из родных мест после убийства родителей. Спасая свою жизнь, Мери не знала, что сердце она уже никогда не спасет. Невозможная, губительная любовь к цыгану Сене меняет ее до неузнаваемости, и даже разлука не способна убить надежду увидеть возлюбленного еще раз.Цыганка Дина ненавидит жизнь в таборе и, влюбившись в чужака, мечтает убежать с ним. Но после вестей о смерти любимого вынуждена выйти замуж за другого.Две подруги, две судьбы, такие одинаковые и такие разные.


Не забывай меня, любимый!

Юная цыганка Дина и грузинский князь Зураб Дадешкелиани полюбили друг друга. Она не может признаться, что стала невенчаной женой князя – законы в таборе суровые. Он тоже не может представить Дину родным – они никогда не признают этот неравный брак.Их первая ночь была последней – Первая мировая в самом разгаре, Зураб уезжает на фронт, и вскоре приходит страшное известие – он погиб.Как жить Дине? Сердце подсказывает ей, что любимый жив, он не может умереть, не может оставить ее одну…