Цыганка - [43]

— Это был твой первый поцелуй? — недоверчиво спросила Брайди.

Тут к ним вошла мисс Джайлз, чтобы проверить, все ли в кроватях, и избавила Бет от необходимости отвечать.

Девушка притворилась спящей еще до того, как мисс Джайлз ушла, закрыв за собой дверь. Зажмурившись, Бет вспоминала поцелуи Джека, наслаждаясь охватившим ее приятным чувством.

— Что происходит? — спросила Бет у Сэма. Было десять часов утра. День выдался ясным и солнечным. Они проснулись на рассвете, разбуженные грохотом запущенных машин корабля, и кто-то закричал, что пора сходить на берег.

За считанные секунды палубу третьего класса охватил хаос. Все бросились упаковывать оставшиеся вещи. Даже крики команды о том, что пассажиры смогут покинуть корабль только через несколько часов, не остановили толпу.

Бет тоже поддалась всеобщему настроению и поспешила на палубу, чтобы увидеть все своими глазами.

Перед ней раскинулся Нью-Йорк, точно такой же, как на картинке в журнале. Она даже заметила шпиль церкви Троицы, на который, как ей было известно, ориентировались корабли, потому что это самое высокое здание в городе.

Бет была очарована. Возможно, церковь действительно была самым высоким зданием, но все остальные дома тоже оказались необыкновенно высокими. А еще ее поразило невероятное количество кораблей.

Бесчисленные пирсы уходили в пролив, который один из моряков назвал Ист-Ривером. Гудзон, по которому они плыли вчера вечером, оказался с другой стороны острова, и возле каждого из пирсов стояли на якорях корабли. Несмотря на ранний час, пристань была заполнена самыми разнообразными телегами, фургонами и экипажами, а тысячи людей разгружали и загружали их.

Когда корабль подплыл ближе, шум катившихся по булыжникам бочек, цокот конских копыт, скрип колес, грохот корабельных машин и крики людей стали оглушительными. Взглянув в сторону, противоположную пристани, Бет увидела в проливе тысячи самых разнообразных кораблей, от буксиров до старинных парусников. Посмотрев в ту сторону, откуда они приплыли, Бет заметила статую Свободы, которую так часто видела на картинках дома. Но девушка и предположить не могла, что возвышающаяся над проливом статуя окажется такой огромной или же что она всколыхнет в ней такие чувства.

Бет вспомнилось, как однажды их учительница прочитала им стихотворение. Девушка не помнила, было ли оно как-то связано с этой статуей или с Америкой, но та его часть, которая ей запомнилась, прекрасно подходила для них обоих: «Дайте мне ваше уставшее, ваше бедное простонародье, что желает дышать свободно, — отвергнутый мусор вашего перенаселенного края».

Бет не считала себя, Сэма или кого-нибудь еще на корабле «отвергнутым мусором», но подумала, что женщина, написавшая эти строки, видела, как тысячи людей из разных уголков Европы проходят иммиграционный контроль. С потертыми чемоданами, истощенными лицами и в убогой одежде они, возможно, действительно походили на мусор, хотя, по мнению Бет, поэтессе следовало бы употребить слово помягче.

Бруклинский мост также оказался больше и длиннее, чем ожидала Бет. Она не могла себе представить, как кто-то сумел возвести конструкцию такого размера над рекой. Прежде чем вернуться на нижнюю палубу в ожидании инструкций о времени высадки на берег, Бет еще успела подумать о том, какие невероятные чудеса могут ожидать их в городе, если у него такой порт.

— Кажется, пассажиры второго и первого класса такие важные, что им не обязательно проходить иммиграционный контроль, — уныло заметил Сэм, когда они с Бет смотрели, как опускают трапы и по ним сходят пассажиры побогаче, в основном с носильщиками, груженными их багажом. — Нас паромом доставят на остров Эллис, чтобы оформить документы. И если мы им не понравимся, отправят обратно в Англию.

— Не похоже, чтобы они отправили нас назад, — заметила Бет. — Мы сильные и здоровые.

— Я боюсь не того, что нас отправят в Англию, а того, сколько времени все это займет. Посмотри, сколько здесь кораблей, и все они полны иммигрантов. Трудно будет найти место, где можно переночевать, если мы освободимся затемно.

В четыре часа дня Бет сильно встревожилась, потому что очередь на собеседование с сотрудниками иммиграционной службы практически не двигалась. Когда паром привез их на остров с огромным, построенным из сосновых бревен зданием, в котором их должны были «оформить», не было еще и двенадцати. От моряка на пароме Бет слышала, что это здание открыли совсем недавно, в 1892 году, но в нем собрались тысячи немытых людей, и это в сочетании с плохой вентиляцией, урчащим от голода желудком и ноющими от долгого стояния ногами превращало его в подобие средневековой камеры пыток.

Кроме того, здесь было слишком шумно. Тысячи людей разговаривали одновременно, многие на иностранных языках, В здании царила напряженная атмосфера. Возможно, именно поэтому большинство маленьких детей плакало. В очередях прошел слух, что им придется не только отвечать на вопросы, но и пройти медицинский осмотр. Хотя Сэма и Бет это не волновало, у многих эта новость вызвала тревогу.

«Лица на государственном содержании», — эта фраза повторялась все время. Бет поняла, что правительство запретило въезд в страну тем людям, которые подпадали под эту категорию. Она увидела пару морщинистых стариков, которые едва держались на ногах, и понадеялась, что им удастся доказать, что у них здесь есть родные, которые способны о них позаботиться. Тут присутствовали целые семьи, которые были настолько бедны, что обязательно должны были вызвать подозрения. А те, кто выглядел истощенным, бледным и все время кашлял? Больны ли они туберкулезом?