Цветы в огне войны - [14]

Иногда появлялся Танин друг по школе, Коля Немыкин, он партизанил в лесах. При встрече дед Гриша спрашивал:

– Это ваша работа, Коля, пустили немцам огоньку?

– Да, все возможно, дед. Мы им просто так не сдадимся, едрена мать, мы им тоже покажем и в боях, и в делах, кузькину мать.

– А вы – это кто? Много вас-то? – спрашивал дед.

– Пока не так много, но численность растет с каждым днем. Не имею права разглагольствовать на эту тему, дед Гриша. Жарко будет всем скоро, вот поживем, увидим!

Зима 1942 года выдалась на редкость холодной и снежной. Снегу выпало много, многие дома оказались под снегом, виднелись только крыши. Жизнь в селе, казалось, затихла, но это было только на первый взгляд. Немцы и полицаи вели активную пропагандистскую деятельность на службе у фюрера.

По дворам рыскали полицаи, забирали у людей последнее – нужно же было чем-то кормить всю эту немецкую армию. Люди тоже приспосабливались к этой жизни, как могли: старались прятать все, что считали нужным, лишь бы не попало в руки полицаям, хотя особенно и прятать то было нечего, урожая и запасов с осени было крайне мало. А кому было сеять, сажать, убирать? Мужиков забрали на войну, кто подался в партизаны, в полицаи – в селе остались одни бабы и старики.

Старались снабжать провизией партизан, когда кто-то тайно ночью пробирался в село, но собирали для них заранее. Обычно из партизан пробирался Коля Немыкин или его брат Яков, ребята активные, порядочные. Наталья тоже приносила партизанам все, что могла, из своих припасов. Женщины несли и приговаривали: «Все отдадим вам, родненькие, только разбейте ненавистного врага».

Ребята успокаивали женщин, набивали рюкзаки провизией и под покровом ночи, несмотря на мороз, пробирались тайно в лес, к своим партизанам в отряд.

У Натальи в хозяйстве была корова, боров, они с девочками заложили с осени картошку, свеклу, смололи немного муки, наносили грибов, ягод из леса.

Больше всего Наталья боялась, что уведут немцы-ироды корову, но пока бог миловал, были с молоком. На святки было решено зарезать борова, пока не отняли полицаи. Но прежде думали, как это сделать тихо. Ведь за ходом скотины наблюдали полицаи, и все было записано и взято на учет, а хочется и запасы сделать, и партизанам дать мяса.

Решили дождаться сильной метели и пурги, чтобы не так слышно было, и дождались. Перед святками мороз ослаб, пришли метели. Дед с сыном Данилой собрались ранним утром и пошли к Наталье резать кабана. Данила был мужик средних лет, инвалид, хромой на ногу, но достаточно крепкий и сильный. Они связали кабану ноги веревкой, натянули мешок на голову, затем Данила взял тяжелую дубинку с наконечником и со всей силы ударил кабана в лоб. Кабан даже не успел взвизгнуть, как тело его осело, под тяжестью веса. В это время Данила уперся в бок кабана, поднял его ногу и всадил нож прямо ему в сердце. Прислушались, вроде бы тихо.

– Слава богу, получилось! – облегченно вздохнули мужики и закурили.

Тушу решили не осмаливать, так как запах горелого мяса может привлечь посторонних. Дед Гриша с Данилом быстро разработали тушу – благо, опыта в этом деле было хоть отбавляй. Тушу разрезали по кускам и спрятали по тайникам. Вечером передали партизанам часть туши, они были очень рады такому подкреплению сил.

Казалось, все прошло благополучно, но не тут-то было. Через пару дней у них появился наряд полиции во главе с Окунем. Кто донес – неизвестно, но Окунь был извещен о том, что закололи борова.

Он начал с порога:

– Куда дели кабана? Наталья, отвечай – ты хозяйка, в вашем доме по записи числится кабан.

В разговор вступил дед Гриша:

– Кабан сдох, кормить то нечем, несколько дней не жили мы здесь, он заболел и вот его нет.

Как назло, на глаза попались уши, которые дед принес девчонкам для лакомства.

– Я вижу, вы забили его, где мясо? Вы что не знаете, что за самовольный убой скотины полагается по новому закону расстрел?

– Да хряк он был, мясо у него было несъедобное, с запахом, забили и мясо выбросили, без толку кормить было. Сходи в конную могилу, увидишь его там, туда свалили, – с огорчением говорил дед Гриша.

– Посмотрим, сходим, но если ты соврал, то сам, старый хрен, останешься без своих яиц, – захохотал Окунь и вышел их избы. – А ты, Наталья, пойдем, покажешь, что у тебя можно взять из продуктов.

Все осмотрев, Окунь заглянул в погреб и в конце сказал:

– Если будешь помогать партизанам, то знай, не сносить тебе головы, пеняй на себя, я предупредил тебя, – повернулся и ушел, взяв с собой то, что бросилось на глаза из припасов.

На следующий день по селу пронесся слух, что убили женщину. Она несла картошку и разные припасы партизанам. А в это время полицай просматривал окраину леса. Он окликнул женщину, но она не остановилась, а наоборот, припустила быстрее, полицай выстрелил ей в спину. Убедившись, что она мертва, полицай пошел дальше. Жители похоронили ее на кладбище. А звали ее Алдона, она носила пищу партизанам, там, в отряде, был и ее муж.

Глава 3 Воля и борьба. Непобежденные

Подвиг Русской женщины

Зима выдалась на редкость морозная и ветреная. Люди коротали время у печки-буржуйки. Хотя в домах было тепло и уютно, но было грустно и скорбно – шла война, приходили похоронки, умирали близкие и родные люди.