Цветы в море зла - [2]

Вскоре после распада группы Цзэн Пу хотел перейти в Палату внешних сношений, однако планам его воспрепятствовал главный экзаменатор, который недолюбливал Вэн Тунхэ, покровителя Цзэн Пу. Впечатлительный молодой человек принял эту историю так близко к сердцу, что тут же уехал в Шанхай, решив навсегда оставить мысль о государственной службе. Обстоятельства жизни свели его на юге с реформаторами Тань Сытуном, Линь Сюем, Тан Цайчаном и другими, которые ратовали за давно назревшие преобразования в общественной и культурной жизни Китая. Это движение положило начало «ста дням реформ» 1898 года, когда под покровительством молодого либерального императора Гуансюя реформаторы попытались осуществить свою программу. Конец реформам положил реакционный переворот вдовствующей императрицы Цыси, тетки Гуансюя, которая отстранила молодого императора от власти и заточила на островке в дворцовом парке.

Реформаторы свели Цзэн Пу с генералом Чэнь Цзитуном — судостроителем, знатоком французской литературы и популяризатором китайской культуры во Франции. Женатый на француженке, Чэнь Цзитун с 1886 по 1891 год служил секретарем китайского посольства в Париже. Там он выпустил книги о китайском театре, о быте и социальной структуре Китая, переводы китайских сказок и пьес. Эти работы получили известность и даже привлекли внимание Анатоля Франса. Цзэн Пу полагал, что выдающийся европейский писатель был дружен с Чэнь Цзитуном. Франс таких сведений не дает, зато существует его рецензия на собранные Чэнем сказки.

Популяризируя национальную культуру, Чэнь Цзитун в то же время понимал, что она отстала от западной, и с горечью говорил Цзэн Пу о том, что за исключением Вольтера и некоторых синологов европейцы относятся к Китаю презрительно. «Он рассказывал мне о Ренессансе, об отличиях классицизма от романтизма, о натурализме, символизме и других свободно развивающихся течениях нового времени, давал мне читать множество европейских книг», — вспоминал Цзэн Пу. Среди этих книг были произведения Рабле, Ронсара, Монтеня, Расина, Мольера, Буало, Вольтера, Руссо, Гюго, Виньи, отца и сына Дюма, Флобера, Золя, Мопассана, Тэна, Франса, Лоти, французские переводы из итальянских, испанских, английских и немецких авторов. Все это Цзэн Пу проглотил за три-четыре года, даже заболел от перенапряжения. Итак, в годы создания своего центрального романа писатель уже был знаком с самыми разными течениями европейской литературы.

Принять участие в столичных «ста днях реформ» Цзэн Пу помешал традиционный трехлетний траур по отцу (1897—1899). Однако на родине, куда ему пришлось вернуться, он, вопреки сопротивлению консерваторов, открыл начальную школу, поселил у себя преподавателя-японца, организовал курсы японского языка и сам изучал его наравне со студентами. Менее активными оказались следующие два-три года (1899—1902), когда Цзэн Пу был прикован болезнью к постели. Впрочем, для литературных занятий, особенно переводов с французского, это обстоятельство, по-видимому, сыграло положительную роль.

Едва оправившись от болезни, Цзэн Пу попробовал свои силы в шелковом производстве, но не выдержал иностранной конкуренции. Через год (1904) он вместе с земляками основал более успешное предприятие — издательство «Лес прозы», а затем (1907) и одноименный журнал. Если главным редактором издательства был сравнительно умеренный литератор Сюй Няньцы, то в редакцию журнала вошел революционный публицист и поэт Хуан Жэнь. Сотрудничали с редакцией известные переводчики Бао Гунни и Чэнь Цзялинь, а также близкий к революционерам драматург У Мэй. Важной вехой в деятельности издательства и журнала была публикация «Цветов в море зла».

Кроме пяти глав романа, Цзэн Пу опубликовал в журнале незаконченный перевод «Королевы Марго» и подробную «Биографию Дюма-отца». Ему же, видимо, принадлежали небольшие заметки о Дюма и Гюго. Интересна информация о выходе народных рассказов Л. Толстого, которого Цзэн Пу вполне определенно называет великим. Уже одна эта последовательность имен европейских писателей очень характерна: от приключенческих произведений Дюма к романтике Гюго и далее к реализму Толстого. Однако полного перехода к реализму Цзэн Пу не совершает даже в своих переводах. Впоследствии он как бы сознательно задерживается на середине — на Гюго.

* * *

Замысел и фабулу главного произведения своей жизни Цзэн Пу позаимствовал у известного поэта Фань Цзэнсяна, который в 1899—1900 годах опубликовал первую часть написанной им «Поэмы о Цайюнь». Сюжет ее почти целиком совпадает с последующим романом Цзэн Пу. Пожилой ученый, прельстившийся юной гетерой, взял ее в наложницы, а затем, став дипломатом, повез за океан. В Европе и на родине наложница пользуется шумным успехом, вступает в многочисленные любовные связи и словно бы мстит мужу за ту женщину, которую он обрек когда-то на самоубийство.

В начале XX века теми же фактами заинтересовался революционер Цзинь И, который нередко подписывался псевдонимом Ревнитель свободы. Он сотрудничал в журнале известного реформатора Лян Цичао «Новая проза», в революционном «Вестнике национального достояния» и журнале «Цзянсу», который был таким же печатным органом китайских студентов в Японии, как «Прибой Чжэцзяна», где начал печататься молодой Лу Синь. В 1903 году Цзинь И сам стал издавать журнал «Зеркало для женщин», ратуя за женскую эмансипацию, в следующем году выпустил перевод произведения японского революционера Миядзаки Торадзо «Тридцатитрехлетний сон» (о деятельности Сунь Ятсена) и книгу «Кровь свободы», которая тоже использовала японский материал и представляла собой историю русского освободительного движения от декабристов до эсеров. Здесь едва ли не впервые на китайском языке рассказывалось о деятельности Герцена, Тургенева, Чернышевского, Бакунина, Софьи Перовской, народницы Геси Гельфман, названной Гофман (как и у Цзэн Пу, сохранившего эту фамилию в своем повествовании). Отсюда можно заключить, что сведения о революционерах, особенно иностранных, Цзэн Пу почерпнул в значительной мере из переводов Цзинь И.