Цветы тянутся к солнцу - [45]

Хорошо еще, какие-то люди выручили его, отогнали палками собаку и помогли ему подняться. А то бы и вовсе загрызла его эта страшная собака.

Вот из-за этого он и не может заснуть. Вертится с боку на бок. Вспоминает, как все это было. Придумывает, как бы отомстить обидчику, и ничего не может придумать.

«Неужели, — думает он, — буржуи возьмут верх? Скорее бы уж утро, скорее бы тетю Тагиру увидеть. Она-то уж скажет всю правду».

…Совенок вошел в класс. На полу, сцепившись, катались мальчишки. Совенок, конечно, решил, что Матали там, в самой середине этого живого клубка. Он решительно кинулся на выручку друга и тут случайно бросил взгляд на парту.

Матали сидел на своем месте, подперев подбородок руками, и читал какую-то книжку. Так сидел, будто ему и дела нет до того, что творится в классе.

Совенок подошел, с размаху бросил на парту свою сумку. Матали поднял голову, глянул на друга и снова уткнулся в книжку.

— Подвинься-ка, — сказал Гапсаттар и толкнул Матали локтем.

Тот даже с места не сдвинулся и не сказал ничего.

— Ты что такой кислый? — спросил Совенок. — Собака, что ли, тебя укусила?

— А ты как узнал? — встрепенулся Матали.

— Что я, не вижу, что ли?

— Правда, видно?

— А то не видно? Вон штаны рваные.

— Где?

— Да везде… Вон на коленке, вон у кармана…

— Это старое.

— А новое где?

Матали поднялся и повернулся задом к Совенку. На штанах у него была свежая заплата, кое-как пришитая красными нитками крупными неровными стежками.

— Здорово! — сказал Гапсаттар. — Это когда же?

— Вчера… Говорю же: собака покусала! Иду я домой. Уже до «Дунайской харчевни» дошел. А тут Саиджан со своими дружками. Только я подошел, а он собаку спустил на меня и науськал. Я думал, совсем загрызет, да люди отбили…

Гапсаттар быстро глянул на Саиджана и сказал шепотом:

— А я смотрю, он зубы скалит. Ну ничего. Мы его без собак сами разделаем.

— Нужно бы, — согласился Матали.

— Слушай, — спросил вдруг Совенок, — а что это он так расхрабрился?

— А ты не слышал, что ли? Буржуи свою республику устроили за Булаком. Вот и хорохорится Саиджан.

— А республика, это что?

— Ну это, как его… Ну это против нас, не понимаешь, что ли?

Гапсаттар еще что-то хотел спросить, но тут открылась дверь, и все ребята, мгновенно замолчав, дружно встали. Вошла учительница. Она невесело поздоровалась с ребятами и не успела еще раздеться, Саиджан поднял руку.

— Тетя Тагира, — спросил он невинным голосом, — а что, советских уроков больше не будет?

— Почему не будет, Саиджан? — ответила Тагира, стараясь казаться спокойной. — Откуда ты взял?

— А что же, вы не знаете, что за Булаком Советы разогнали и у нас теперь своя власть?

— У вас? Да, у вас, у баев, сейчас своя власть. Только это ненадолго. А у нас, Саиджан, наша, Советская власть, и это теперь навсегда.

Большинство ребят еще не знали, что произошло в городе. Да и те, которые слышали о событиях, не могли еще разобраться в них. Тагира посмотрела на ребят и, встретив десятки вопросительных взглядов, сказала спокойно:

— Да, дети. В городе еще много врагов Советской власти. Враги — это баи, это белые офицеры, это дети деревенских богатеев. Они хотят, чтобы все было по-старому, как при царе. Все эти люди в нашем городе тайно сговорились, собрались и вчера устроили бунт против Советской власти. Они собрались за Булаком, объявили себя Мусульманским государством и теперь собирают «железные дружины», чтобы силой захватить власть во всем городе. Только все равно ничего у них не получится. Народ удержит Советскую власть, и советские уроки не кончатся. Они только начинаются. Вот и мы начнем сейчас наш советский урок.

Тагира, как всегда, разделила доску на две половины, на одной написала задачу для старших, а на другой таблицу умножения на «5» — для младших.

Новость потрясла ребят. Многого они еще не понимали, но главное уже научились понимать: значит, снова война, снова кровь. А если буржуи возьмут верх — опять голод, опять нужда. Тогда, значит, и школы не будет, и тетя Тагира не придет к ним больше…

Понуро склонившись над партами, ребята тихонько скрипели грифельками, не смея взглянуть друг на друга. Один Саиджан вертелся на своей парте и из-за спины сидевшего впереди мальчишки корчил рожи Матали и Совенку.

Тагира заметила это.

— Тебе, я вижу, не интересно, Саиджан. Тогда скажи нам, что я задала в прошлый раз?

Саиджан нехотя поднялся и сказал с развязной улыбкой:

— Вчера у нас были гости, тетя Тагира. Приходил муж сестры Юсуф Гильметдин. Некогда было учить уроки…

Газиза, услышав это, почувствовала острую боль в груди. Гапсаттар тихонько толкнул Матали локтем и прошептал ему на ухо:

— Смотри как расхрабрился! То молчал, а теперь и Юсуфа вспомнил. Нужно его проучить.

— Нужно, а как?

— Отлупим хорошенько.

— Не получится. Он теперь один не ходит, — сказал Матали и, увидев, что тетя Тагира повернулась в их сторону, замолчал.

— Тогда сам придумай, — совсем тихонько прошептал Гапсаттар.

— Придумал уже, — еще тише ответил Матали.

— Ну что?

— Потом расскажу, — одними губами сказал Матали и заскрипел по доске грифелем.

К концу занятий план Матали созрел окончательно.

— Мы его напугаем так, чтобы на всю жизнь запомнил, — сказал он, когда друзья шли домой.