Цветы не растут на плитах - [7]

- Оттого, что мы стоим, меньше их не станет, – проницательно заметил Геныч. Я вышел из состояния оцепенения и шагнул вперёд.

- А может, из-за нас это озеро выйдет из берегов? Ну что, пошли искать местечко.

-Уау! Какая задница! – мы невольно повернулись в ту же сторону, куда глядел Вован.

-Это вон у того, в красных плавках? - парировал Геныч.

-Фу, как неприлично! – Маринка очень по-своему сморщила нос.

-Да, поговорили бы лучше о возвышенном, что ли! – подначила Ирочка.

-А, правильно, у меня уже возвышается! – засмеялся Вован.

-Тебе меня не хватает?! – в голосе Ирочки  появилась угроза.

-А, всё понял! Больше ни слова... – и Вован действительно умолк на несколько секунд.

Я беспомощно оглянулся и подумал вслух:

- Что-то чем дальше, тем гуще!

Мы остановились и осмотрелись.

- Вон там вроде есть место! – Ирочка махнула рукой.

- Где «там»? – я прищурился, – ну пошли...

Место оказалось с кострищем посередине и разбросанными головёшками. Ирочка с Вовкой сразу повернулись и пошли дальше вдоль воды, о чём-то оживлённо беседуя. Я не слышал их разговора, понимая, что разговор ни о чём. Мы же умолкли. Приходилось огибать кучки людей, и Гена немного отстал. Марина шла своей дорогой немного правее, делая вид, что о чём-то напряжённо думает. На самом деле по улыбке было ясно, что она просто ждёт продолжения разговора.

Разговора – подумал я. А нам не о чем пока говорить. Если хочет поболтать, пускай начинает. Расскажет анекдот, что ли … В конце концов, это ей хочется почесать языком. Что-то в голову бред лезет … Наверное, от жары.

Я мрачно взглянул на идущую впереди пару. Точнее, на Вовку. А вот ему, наверно, никакие мысли в голову не лезут – как же, у него ведь Ирочка … И всё-таки красивая пара. Но я бы так не мог. Они же друг для друга ничего не значат. Каждый сам за себя.

Да, каждый сам за себя!

... Представился берег. Другой берег. Не жёлтый, а зелёный. Солнце не печёт, а мягко греет. Нас пятеро, но кроме нас никого вокруг. Никого! Фигуры пляжа окончательно исчезли. Лица друзей оживлены, все смеются над чем-то весёлым. Вовка хватает Ирочку и увлекает в воду - с брызгами, смехом, визгом. Я захожу следом и плыву хорошим классическим брассом. Меня окликают с берега. Я машу им рукой и плыву дальше... Возвращаюсь только через полчаса - освежённый и ничуть не уставший. Поднимаюсь на берег и подсаживаюсь к компании.

Чего-то в этой мечте не хватает. Начинаю искать и вдруг словно просыпаюсь. Яростно напоминаю себе: "Прекрати!". На мгновение проступает реальный мир. Я оглядываюсь на Маринку и вдруг вспоминаю, чего мне не хватало...

В компании на зелёном берегу появляется шестой человек. Она красива и элегантна, но почему-то очень похожа на Олю из моей группы. М-да, подумал я. Всё-таки для меня влюблённость – нормальное состояние. Я снова поднимаю голову и оглядываюсь. Вовка с Ирочкой усвистали уже далеко, Гена отстал, погружённый в свои мысли. Нахмуренные брови Маринки тоже говорили о том, что она ушла в себя.

О чём они думают? Тоже уходят в мечты? Нет … непохоже. По крайней мере, для Гены. Самое забавное, что думать он  может о чём угодно. О Наде? Может, решает – идти ли на дискотеку? Или обдумывает партию в шахматы? Да, у него же ещё сад! Ему, наверное, сегодня опять идти поливать? Гм, забавно … Сходить с ним? Песни бы поорали. Я оборачиваюсь.

- Ген!

- М?

- Ты сегодня поливать идёшь?

- ...дь! Напомнил! Валь, давай не будем об этом!

- А что, я бы тебе помог … У тебя там классные яблочки…

- Какие яблочки в начале июля?!

- Тьфу!

Я вдруг с удовольствием отметил, что голова у меня занята чем-то более полезным, чем бесплодные мечтания. Уже что-то. Но опять в голову лезет ерунда. Блин, ну и тоска! Хоть бы Маринка что-нибудь сказала. Как же это я с яблоками лажанулся?

В голове зреет новая картина. Мы идём с Геной и Маринкой втроём по дороге и горячо спорим. Тема спора важна и интересна. О чём бы мы могли думать?

Да что ты будешь делать! Никак не избавишься! На глаза наворачиваются слёзы ярости бессилия.

- Валь! Ва-аль! – доносится издали, как стук в дверь. Я оборачиваюсь. Оказывается, Вован с Ирочкой уже нашли место и расположились, а я пролетел мимо. Это Марина меня звала. Теперь она вопросительно, с обычной своей полуулыбкой смотрит мне в глаза. Я молча подошёл и бросил пакет рядом с Ирочкиным пледом.

Купались все порознь. Гена неважный пловец, Маринка тем более. Вовка не любит длинные заплывы, да и от Ирочки он ни на шаг. А у меня после месячной сессии ноют все мышцы. И я быстро оторвался в свободное плавание. Хорошо! Сначала мозг занят руками. Проговариваешь медленно в мыслях: "Раз-два, раз-два...". Потом руки вошли в ритм, мозг переключается на ноги. Быстро: "Раз-два-три, раз-два-три...". А потом движения становятся автоматическими. Струи упруго обтекают тело, и думается о том, как хорошо плыть и ни о чём не думать, о том, что впереди ещё целое лето, а сессия позади, наконец-то можно спокойно поплавать в своё удовольствие, солнце бьёт не в окно, над головой небо, а не потолок, а ощущение влаги на коже не противное от пота, а приятное, от озёрной воды.

Когда я плюхнулся последним на расстеленное одеяло, я уже ничего не хотел и, обсыхая, тупо смотрел в одну точку. Через некоторое время, я осмотрелся вокруг. Геныч тщательно загорал живот, следя, чтобы на нём не было ни песчинки. Маринка задумчиво смотрела мне прямо в глаза. Я выдержал этот взгляд секунд пять, потом вежливо улыбнулся и отвёл взгляд. Странная она … Любая другая не вынесла и секунды. Эта же постоянно экспериментирует над окружающими. Такое чувство, что она залезает в душу. Естественная реакция: все отводят глаза. Кому же понравится, когда возникает угроза, пусть мнимая, что его всегда личные мысли вдруг станут известны ещё кому-то? Впрочем,  ко мне она особенно неравнодушна. Это и правильно, мы ведь немного похожи – одинаково сумасшедшие. Сдвинутые на логике. Но если я в жизненной ситуации не найду логического решения, то доверюсь инстинктивному. А она – тайна за семью печатями. Хотя обычно, если совсем нет времени на раздумье, она лучше ничего не будет предпринимать.