Цветы на камнях - [49]

Метрах в десяти от этого чуда застыла огромная туша «Т-80», нарушая благоухание утреннего воздуха бензиново-масляной вонью. Двое танкистов растягивали над машиной маскировочную сеть. Еще один с канистрой направлялся к источнику. Поговорили, пожелали друг другу удачи… Метров через сто люди увидели грузовик — американский армейский Navistar с надписью U.S. Forse на дверце. Вокруг него суетились человек пять, которые закатывали большие проржавевшие бочки из подземного хранилища, вырытого прямо на шоссе в кузов.

То здесь, то там на дороге попадались каркасы автомобилей, брошенных прежними хозяевами. Иные из них обгорели. Чем дальше, тем все больше попадалось мусора: пустые ржавые бочки, ящики, стекла, искореженные стальные прутья. Чуть поодаль чернел обгоревший остов немецкого «Леопарда», чье орудие было направлено в сторону Читахеви.

Русло реки было усеяно самыми разнообразными металлическими останками. Здесь были и несколько танков, и тяжелый грузовик вверх колесами, и самые разнообразные металлические обломки. Там, где вырастали из-под воды эти препятствия, тут же возникали скопления плавучего мусора из гнилого дерева, пластмассы, стекла. Такое впечатление, что в реку целенаправленно сбрасывали как можно больше всякого хлама, чтобы затруднить противнику попытку воспользоваться этим заманчивым путем. У противоположного берега из воды возвышались руины каменного дома с покалеченной крышей. С берега в реку там стекали потоки мутной воды. А железнодорожная платформа вместе с небольшим поселком когда-то были погребены под сорвавшейся с гор массой льда, камней и грязи. Кое-где из серо-бурой громады горной породы с голубыми прожилками виднелись изогнутые «буквой Зю» стальные опоры ЛЭП.

— Там когда-то был Чобихеви, — пронеслось в строю.

Вообще, небольшими водопадами этот горный край был богат. Таяли гигантские ледники, наросшие на вершинах гор во время зимы. Иногда огромные валуны, смазанные водно-грязевой смазкой, с грохотом обрушивались вниз, и горе тем, кто в этот момент оказался у подножия горы!

Дальше на дороге бойцы увидели большую палатку американского образца. И две реликтовых механических диковины — настоящий Т-34 и настоящий «Тигр» PzKpfw VI! Возраст этих прадедушек современных танков приближался к девятому десятку. Притом, оба танка не были музейными экспонатами: их стальные шкуры «украшали» многочисленные вмятины. Оба танка рычали, демонстрируя мощь своих моторов и желая доказать своим незадачливым потомкам, что они еще хоть куда, что готовы к решительным боям. Германский крест на броне «Тигра», разумеется, был закрашен. Наличие здесь таких монстров вызвало всеобщий ажиотаж.

Оказывается, незадолго перед Армагеддоном, в поселке объявился некий богач, сдвинутый на теме Второй Мировой войны. За собственные деньги он покупал в России и Европе стальные раритеты — оружие и технику тех далеких времен. А потом привозил в свое имение и, нанимая за хорошие деньги местных умельцев, восстанавливал некоторые образцы. Сразу после войны «закрома» этого богатея были найдены и присвоены сознательным народом, а сам хозяин жизни сгинул неизвестно куда.

Миновали еще один подземный склад… Остались позади два бесхозных артиллерийских тягача. Горная стена по правую руку становилась все ниже, а склон — все более пологим. Дальше дорога делала петлю, огибая горную стену. Здесь участок, годный для проезда сужался. Полотно дороги было окончательно испорчено двумя неровными узкими траншеями, вырытыми неизвестно как в этой каменистой земле. На горном склоне были видны несколько огневых точек, ощетинившихся пулеметными стволами.

Убаюканные обстановкой общего запустения, путники были удивлены, когда прошли поворот. Там жизнь била ключом. Здесь берег расширялся. Шоссе жалось к склону, а участок песчаного берега был весь изрыт ямами и воронками от взрывов. У самой реки жалостливо торчали два огромных высохших дерева.

С одного берега реки на другой были переброшены десятки тросов и висячих мостов и лестниц. Десятки людей были заняты самой разнообразной деятельностью: разгружали ящики с продовольствием и боеприпасами, оборудовали огневые точки, на веревках поднимали грузы на верхотуру. Около десятка смуглых, заросших людей перетаскивали за обломок бетонной стены орудие. Старое советское Д-48. Еще дальше — «Абрамс», заваленный всякой гадостью… Каждое укромное местечко на пологом горном склоне, кое-где поросшем растительностью, выдавало при внимательном рассмотрении автоматный или пулеметный ствол, направленные на юг. Несколько использованных гранатометных тубусов под ногами. Три миномета, жерла которых направлены в небо. И вот, наконец, тот самый Рубикон, та самая оборонительная линия, конец их недолгого, но изнуряющего пути.

От берега реки через шоссе и дальше вверх по склону тянулась непрерывная линия укреплений. Окопы, пулеметные гнезда, проволочные заграждения, просто нагромождения из камней и бревен, скрывавшие пулемет или минометный расчет. На горном склоне оборона строилась по ячеечному принципу. Одна ячейка, в которой размещалось два-три человека, следующая — правей и чуть впереди, третья — еще правее, чуть позади, и так далее. На самой вершине невысокой горы расположилась укрепленная огневая точка, державшая под контролем и склоны, и дорогу на Двири. Двири контролировалось «турками» и оттуда время от времени постреливали. В бинокль можно было даже рассмотреть за всевозможными манипуляциями противника. Союзная артиллерия иногда беспокоила «турецкую» сторону внезапными обстрелами, чтобы жизнь уж совсем медом не казалась, поэтому супостаты также соблюдали осторожность, и старались лишний раз не светиться. Предугадывать действия той стороны становилось все сложнее.