Цветы корицы, аромат сливы - [59]

— Да, я давно хотел тебе сказать. Не расстраивайся, что у тебя на куртке написано «Космические пришельцы» и «Stargate Atlantis». Бывают надписи ну просто намного хуже.

— Да, я вообще… эпически крут, — Сюэли употреблял это выражение в том виде, в каком в свое время воспринял его на слух. — А… постой! А Серега Малышев… из Тихвина?

— Серега не уехал. Ждет тебя. Без тебя не уедет, обещал.

От Казани Сюэли позвонил в Москву Ди. Насилу он с пятого раза попал трясущимися пальцами по кнопкам.

— Ди, слушай, извини меня, я… подонок.

— Отчего же? Все хорошо, — защебетал в трубку Ди.

— Как хорошо? Я сорвал спектакль!

— Ну-ну-ну. Студента Чжана чудно сыграл Чжэн Юй. Он прирожденный чжэнмо, — Ди назвал амплуа главного положительного героя в юаньской драме. — Все получилось как нельзя лучше.

— Я что, никого не подвел?

— Видишь ли, Леша, прежде чем выехать из Любани, позвонил мне и спросил: нужен ли ты в Москве в виде трупа? Сказал: если сильно нужен, привезу. Я разрешил оставить этот предмет там, где он лежит. Чжэн Юй справлялся блестяще. Публика, знаешь, пришла в чистый восторг. Есть гораздо более актуальный вопрос: как твой поиск? Ты узнал что-нибудь?

— Ну, есть тут одна зацепка, единственная. Я опросил всех, кого мог, и… одна лишь есть ниточка. Она ведет в Тихвин, это здесь близко.

— О! Я чувствую, что это прорыв, — тоном прорицателя сказал Ди, и связь прервалась.

— Прорыв, да, блин… в канализации, — пасмурно сказал Сюэли и пошел умываться.

— Почему у меня так ужасно болит спина? — спросил он у Сани, умываясь.

— Дело в том, что существует такая игра в слона, — отвечал Саня с мефистофельским выражением лица, — Сильно любимая поисковиками…

— Не надо, — быстро и сдавленно сказал Сюэли. Он вдруг все вспомнил.

— Собственно, в Тихвин ехать — полчаса на мотовозе, — сказал Сюэли Серега, помогая собрать вещи. — Мне Леша тут рассказал про твои мытарства, про театр теней какой-то замороченный и как дед твой пропал в сорок четвертом — короче, чем сможем, поможем.

Мотовоз оказался таким маневровым локомотивчиком, который ходил по трассе Тихвин-Будогощь с парой убитых в хлам когда-то пассажирских вагончиков и останавливался в любой точке по крику пассажира: «Шеф, стой вон у той елки!».

— Так-то в принципе Тихвинский монастырь и сам город — с XV века. То есть он старинный, просто очень войной покоцанный, — рассказывал Серега. — Хотя вообще для Китая — город XV века — это, наверное, ржачка? Смешно звучит, да?

— Нет ну почему же? Это… бывает, — вежливо сказал Сюэли. — Например, вот на этом месте до XV века было море… Потом море отступило, обнажилась прибрежная полоса. И в этом месте возник город, как раз с XV века. Потому что раньше было невозможно.

— Нда. Понял, нам на аспект древности лучше не напирать, — рассмеялся Серега. — Вообще-то Тихвин — это два города. Старый город — за речкой Тихвинкой, он на холмах, весь в зелени и без асфальта. Вот туда мы с тобой сейчас забуримся. Там на окраине — Фишова гора, на ее склоне — братское кладбище. Оттуда вид — до горизонта непролазные леса… На склонах Фишовой горы — бетонные немецкие ДОТы овощехранилищами работают. Между старым и новым городом как раз — монастырь Тихвинской Богоматери. На острове между речкой и каналом. Озерцо там искусственное небольшое, и посреди него — островок с монастырем. Вокруг монастыря — газончики, хорошие такие газончики, и я в этих газончиках лично обрывки наших противогазов находил. Прямо в черте города, в центре. А на другом берегу — новый город. Такие белоснежные кубики, знаешь, улицы квадратно-гнездовые. Там даже названий улиц нет: номер микрорайона, номер дома и все. А, ну, и пусть тебя не вводит в заблуждение название «старый город» — он все равно послевоенный. От довоенного остался один каменный дом.

— Один дом?

— Да. Ну, и плюс монастырь, естественно. С Тихвином вообще все интересно. Во всех энциклопедиях про войну, если ты посмотришь, в качестве даты его оккупации немцами значится 8 ноября 1941 года. Но это неправда. На самом деле немцы прорвались туда вечером седьмого. Потому что у наших, прикинь, был праздник с банкетом. Партхоз-верхушка и приглашенные командиры частей, которые город защищали, собрались в Горклубе на торжественный вечер. Обсуждали перспективы обороны прифронтового города. Надо сказать, его перед этим довольно успешно обороняли где-то с неделю. И в этот момент немцев в обход наших позиций провел предатель из местных. Прямо к городу. Когда после банкета наше начальство стало расползаться из Горклуба, прямо на площадь перед ним выехали немецкие БТРы с мотопехотой… Партхоз-актив удирал по склонам Фишовой Горы в одних подштанниках. А потом уже город штурмовали месяц и взяли его только девятого декабря. Вот такие вот дела.

— Я тоже люблю свой город. Гуанчжоу. В 1938-м году в него вошли японцы. Я хорошо это помню. В том смысле, что мы вообще про это не забываем. Поскольку было сильное сопротивление, весь центр города лег в руины, а промышленность уничтожили при отступлении китайские части. И потом японцы находились там до сорок пятого года, 16 сентября. Это очень долго, да? Но это не потому, что мы такие покорные судьбе люди. Просто так сложилось, — сказал Сюэли и внезапно продолжил: — А если мы действительно найдем отчет о задержании моего дедушки — как мы поймем, что это он?