Цветы цвета неба - [112]

Женатый император целовался совсем по-другому. Как настоящий собственник, не сомневающийся в своих правах и действиях. Наверно, только сейчас я смогла окончательно осознать, что он мой муж. Подхватив меня на руки, супруг донес меня до кровати в спальне. Голой спиной я почувствовала мягкий мех покрывала. Стоп, как голой? Я даже не успела сообразить, когда вдруг оказалась раздетой. А поскольку муж все еще был одет, пришлось позаботиться, чтобы и это недоразумение быстро разрешилось.

Проводя рукой по моему животу, Рион замер, напряженно рассматривая шрам, тянущийся на пару фенденеров[7] вниз от пупка.

— Давай и об этом потом поговорим, — прошептала я, притягивая мужа за шею к своему лицу. Его глаза сверкнули небольшой вспышкой гнева. На пару секунд он прикрыл их, сдерживая эмоции.

— Обязательно, — процедил супруг. Пришлось отвлечь его поцелуем.

По сравнению с прошлыми, сегодняшние ласки были не столь торопливыми, но уже не отчаянными, как семь лет назад, а упоительно — нежными и неистово — счастливыми.

Самое главное объяснение я получила тогда, когда мы уже уставшие, забрались под одеяло, обессиленно откидываясь на подушки.

— Люблю тебя, — прошептал муж мне на ухо, крепко обнимая меня.

Не услышав ничего в ответ, я почувствовала, как руки супруга усилили объятия. Кое‑как развернувшись, я заглянула ему в глаза.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, увернувшись от губ Риона, который собирался тут же меня поцеловать. — Но в ближайшие пару часов ты меня больше отвлечешь. Итак, я слушаю, — произнесла я, выбравшись из крепкого хвата рук мужа, дабы уже ни что мне не мешало воспринимать рассказ.

— Противное создание, — обиженно пробубнил супруг. — С чего начинать‑то хоть?

— Как с чего? С начала, — ответила я. Пришлось приподнять подушку, чтобы опираться на нее спиной, натянув повыше одеяло. Ну и чтобы уже и мужа ничего не отвлекало. А то его взгляд упорно от моих глаз опускался ниже.

— С начала… — он взъерошил и без того лохматые волосы. — Начну с того, что когда мы с тобой познакомились я знал, кто ты такая.

— Что? — перебила удивленно я.

— Я уже говорил тебе, что ищейки из ТК вышли на тебя через две недели после Теутатской резни, — начал объяснять Рион. — У отца на столе оказался доклад с полным описанием кто ты, где ты находишься, кто тебя окружает. И разумеется, там был твой портрет. Твой образ уже тогда запал мне в память, — рассеянно улыбнулся муж. — Правда, портрет был сделан уже после трагедии. И на твои седые волосы многие обратили внимание. Отец сомневался в твоей непричастности к случившемуся. Слишком подозрительно было то, что ты единственная чудом выжила, но так и не обратилась к властям. Я уговорил его не трогать тебя пока. Доказательств же никаких не было. А если бы ты была преступницей, то рано или поздно выдала бы себя чем‑то. Так я сказал отцу, и он согласился просто присматривать за тобой. На самом деле я не верил, что девушка, поседевшая за один день, могла быть причастной к той бойне.

— Спасибо, — прошептала я, сжимая руку мужу. Он хотел за эту руку притянуть меня к себе, но я увернулась. Усмехнувшись, Рион продолжил:

— И когда я уже пришел в себя, то практически сразу же узнал тебя. Не смотря на твой маскарад. Знаешь, я привык, что девушки, когда видят меня, ведут себя практически одинаково, — уже серьезным тоном говорил супруг. — И потому мне никогда особого труда не составляло… — тут он замялся.

— Произвести впечатление на них, — вставила я.

— Да.

— Проще говоря, охмурить их, — продолжила язвительно я.

Меня окинули хмурым взглядом.

— Ну — ну, дальше что, — сказала я, с максимально заинтересованным видом.

— Ну что я мог поделать? — воскликнул император. — Я был хорош собой, не глуп, тем более наследник — девушки сами на меня всегда вешались. Потому и с тобой я вначале вел себя соответственно. Пока не понял, что ты попросту не знаешь, кто я такой. Вот тут‑то я и смог расслабится наконец‑то.

— Погоди, — прервала я. — А как же история с твоим ранением и то, что никто не знал где ты?

Было видно, что эту тему муж затрагивать не хочет, но он все‑таки начал отвечать:

— Напавшие на меня знали, кто я. Несмотря на то, что я прибегал к маскировке. А шпиона в своих рядах позже я так и не нашел. Бойцов во вражеском отряде было в несколько раз больше, чем в моем. Завязался бой, а дальше я уже ничего не помню. Очнулся, уже лицезрея твой прекрасный лик, — тепло улыбнулся супруг, гладя меня по щеке. — Потом с твоего почтовика я оповестил отца о том где я и что со мной. Мы договорились, что я не буду светиться, пока не выздоровею. К тому же слухи о моем ранении могут привести к тому, что никто не поверит в то, что я остался с даром. А напавшие на меня, как оказалось потом, не выжили, также, как и бойцы, сопровождавшие меня. Так что никто не мог подтвердить, что я был при смерти. Да и ранения на лице, удачно так подпортили мне его, что принесшие меня в лагерь санитары не узнали меня.

Вот так мне пришлось остаться в вашем лагере. Общаться с тобой было легко, просто, а главное приятно, несмотря на наши постоянные препирательства. Я мог наконец‑то быть самим собой, таким человеком, которым я являюсь, а не которым видят меня при дворе и которым прежде всего желает видеть меня отец. Читая историю о сбежавшем венорфатском принце, я не верил, что можно за пару недель влюбиться и ради любимой бросить все. Потому и гнал тогда от себя мысли, что влюбляюсь в тебя. Окончательно я понял, что пропал, когда ты меня стала избегать. И до конца побороть искушение я не смог. Теперь‑то я ничуть не жалею об этом, так как у нас благодаря той вспышке страсти есть Эйм. Хотя, чего это я, я и тогда не жалел об этом, — усмехнулся муж. — Только так тяжелее было расставаться с тобой. Потому я и не попрощался. И письмо то дурацкое написал, — скривился Рион. — Во мне боролись два чувства. Хотелось себя оправдать в твоих глазах и не хотелось, чтобы ты переживала по поводу нашей разлуки. А удержаться от того, чтобы не поставить на тебя следящее заклинание я не смог. Чувствовал по отношению к тебе ответственность что ли. Да и вообще, боялся, что с тобой может что‑то случится. Потому и в спешном порядке приказал, чтобы твой отряд отправился на родину как можно скорее.