Цветущий бизнес - [31]

— Черт с ним, с рулем, а мы вот возьмем и напьемся! Пусть нам будет хуже!

Последней мысли я не разделила и сразу же захотела домой. Ну, если не домой, то хотя бы на дачу к Катерине. Вдруг появилась настоятельная необходимость пообщаться с моей фундаментальной Ивановой, заразиться ее оптимизмом и уверенностью.

Торопливо распрощавшись с Власовой, я покинула “Три кота”, которые уже начали меня раздражать, поскольку создавали мне в этой жизни массу неудобств. Во-первых, Власова, где бы она не была, только и думала как бы завернуть в клуб и напиться. Это сильно мешало нашим поискам. Во-вторых, никогда и нигде я не чувствовала себя такой дурой, как в этом клубе. Самой настоящей дурой, хоть и сытой. Ну, а в-третьих, чтобы из этого клуба попасть на дачу Катерины, мне каждый день приходилось пересекать ночной город, в котором я и днем-то ориентировалась с большим трудом, так мало там выдающихся мест, да простят меня ростовчане, которые своим городом очень гордятся. Да и я бы гордилась, когда бы не имела склонности к разнообразию.

Впрочем, отцы города этой склонностью, наверняка, обладают и в полном объеме реализуют ее при постройке собственных особняков, но я не об этом.

К недостаточному количеству ориентиров добавлялось еще одно неудобство: отсутствие прав и доверенности на “Хонду”. Поэтому ехала я по ночному городу в большом напряжении, старательно избегая встречи с работниками ГАИ и пробираясь одними закоулками, освещение которых было на уровне позапрошлого столетия, то есть отсутствовало.

В таких условиях очень не сложно заблудиться, что я и сделала. Какое-то время я петляла, целиком полагаясь только на себя, но уперевшись в “спину” мрачного здания, решила прибегнуть к помощи местного населения. Кстати, с наступлением темноты местное население обнаружить не легко уже в нескольких шагах от центральной улицы, и шансы убывают по мере отдаления от нее. Учитывая это, несложно представить мое ликование при встрече с аборигеном. Он в задумчивости стоял возле роскошного автомобиля и курил сигару. Я с шиком подкатила к нему и с еще большим шиком затормозила, всей душой радуясь, что еще способна на такое мастерство. Выглянула в окно и…

Каково же было мое удивление, когда абориген подпрыгнул, задрал руки вверх и с неуместным восторгом завопил:

— Эт-то что-то!

— Что это? — бестолково вскрикнула я, нервно соображая в чем причина такого странного поведения.

— Сама судьба свела нас! — признался абориген.

От неожиданности я чуть не повернула обратно. Только любопытство удержало меня: “с кем там свела меня судьба? Да еще в такой темени.”

Приглядевшись, я поняла: надо радоваться. Судьба действительно свела. Передо мной стоял тот самый красавец-мужчина с бычьей шеей, встречи с которым я жаждала целых четыре дня. “Вот кто поможет отыскать дом!” — воскликнула моя интуиция и, кстати, не обманула.

— Что же вы бросили тогда меня в мединституте? — спросила я с легкой капризностью, строя глазки и внутренне давая клятвы не расставаться с этим мужчиной в ближайшие несколько часов.

— Когда увидел носилки, — понял: ждать придется долго, а я спешил, — виновато пояснил он.

По опыту я знала, что чувством вины из мужчины можно выудить много чего и вдохновилась.

— Прощаю вас, — с безобидным кокетством ответила я. — Радость ваша искупила вашу вину.

Тут уж бедняга и вовсе смутился, и стало ясно: радость его объясняется не только встречей со мной.

— В самый неподходящий момент заглох автомобиль, — пояснил он, подтверждая мою догадку, — а через тридцать минут мне будут звонить. Очень важный звонок. Вот стою и думаю как поступить. На одной чаше весов очень важный звонок, на другой — автомобиль, который не хочется бросать. Здесь его разберут на запчасти в очень короткие сроки.

— Да, место очень к тому располагает, — согласилась я. — Но что вы мне предлагаете? Посторожить ваш автомобиль? Если так, благодарю за доверие. Не хочу быть свидетелем того, как его разбирают.

— Ни в коем случае. Ни при каких условиях не оставил бы вас одну на этой темной улице. Наоборот, я приглашаю вас в гости.

Быстро оценив ситуацию, я тут же изложила свою точку зрения:

— Вряд ли “Хонда” потянет “Мерседес”.

— Потянет, да здесь и рядом совсем, — с мольбой заверил он, и нервно глянул на часы.

Дом мне по зарез хотелось отыскать, значит нельзя, никак нельзя отказать. Получив мое согласие, мужчина рванул к багажнику, вытащил трос и с завидной ловкостью прицепил его к “Хонде”.

— Вы справитесь с “Мерседесом”? — спросил он.

— Неплохо справляюсь у себя в Москве, — с чувством собственного достоинства ответила я.

— Тогда давайте поменяемся.

Я не знала дороги к его дому и вынуждена была согласиться и на это, о чем незамедлительно пожалела. Мужчина крикнул “поехали”, сел за руль “Хонды” и началась эквилибристика.

Буксировщиком он оказался никаким: для начала этот ненормальный рискованно дернул “Мерседес” (только чудом не вылетела я в лобовое стекло), а потом и вовсе о нас забыл. Я и не подозревала, что способна на то сумасшедшее внимание, с каким уставилась на “хвост” Катерининой “Хонды”. Весь Мир померк и исчез; остался только этот “хвост”. “Хвост” и трос, идущий от “Хонды” к “Мерседесу”.