Цветок в пустыне - [68]

— Это жестоко.

— Как!

— Он уедет. Я всегда знала, что он уедет. Ты сейчас же должен рассказать Динни о том, что наделал.

И леди Монт устремилась к телефону.

— Это вы, Флёр?.. О, Динни!.. Это тётя Эм… Да… Можешь ты приехать немедленно?.. Почему нет?.. Это не основание… Ты должна! Лоренсу нужно с тобой поговорить… Да, немедленно. Он сделал большую глупость… Что?.. Нет… Он тебе объяснит… Через десять минут?.. Хорошо…

«Боже правый!» — подумал сэр Лоренс. Ему внезапно открылась великая истина: чтобы утратить чутье в любом вопросе, нужно только посидеть на совещании, посвящённом ему. Когда правительство попадает в затруднительное положение, оно назначает комиссию. Когда человек совершает ложный шаг, он идёт совещаться со стряпчим или адвокатом. Разве он отправился бы к молодому Дезерту и совершил непоправимое, если бы не посидел предварительно на семейном совете? Заседание притупило его чутье. Он пошёл к Уилфриду, как присяжный выходит и оглашает вердикт после многодневного сидения на процессе. Теперь придётся оправдываться перед Динни, а как тут, чёрт возьми, оправдаешься! И сэр Лоренс удалился в кабинет, зная, что жена следует за ним по пятам.

— Лоренс, расскажи ей точно, что ты сказал и как он это принял. Иначе может оказаться слишком поздно. Я не уйду, пока ты не расскажешь.

— Эм, поскольку тебе неизвестно, ни что я сказал, ни что он ответил, ты, по-моему слишком усердствуешь.

— Нет, — отрезала леди Монт. — Нельзя переусердствовать, когда исправляешь ошибку.

— Меня заставили пойти и переговорить с ним твои же родственники.

— Тебе следовало быть умнее. Если с поэтом обращаются, как с трактирщиком, он взрывается.

— Напротив, он благодарил меня.

— Ещё хуже! Я распоряжусь, чтобы такси Динни не отпускали.

— Эм, предупреди меня, когда вздумаешь составлять завещание, — попросил сэр Лоренс.

— Зачем?

— Затем, чтобы я настроил тебя на последовательный лад прежде, чем ты начнёшь писать.

— Все, чем я владею, перейдёт под опеку Майкла для Кэтрин, — объявила леди Монт. — А если я умру, когда Кит уже поступит в Хэрроу, он получит «прощальный кубок» моего деда, тот, что стоит у меня в липпингхоллской гостиной. Но пусть он не берет его с собой в школу, потому что там его расплавят или будут варить в нём мятные лепёшки, и вообще. Ясно?

— Совершенно.

— В таком случае приготовься и начинай, как только Динни войдёт, приказала леди Монт.

— Хорошо, — кротко согласился сэр Лоренс, — Но как, чёрт возьми, изложить это Динни?

— Просто рассказывай и ничего не выдумывай.

Сэр Лоренс забарабанил пальцами по подоконнику, выстукивая какойто мотив. Жена его уставилась в потолок. В таком положении застала их Динни.

— Задержите такси мисс Динни, Блор.

Взглянув на племянницу, сэр Лоренс понял, что действительно утратил чутье. Её лицо под шапкой каштановых волос заострилось и побледнело, а глаза и вовсе не понравились баронету.

— Начинай, — потребовала леди Монт.

Сэр Лоренс, как будто защищаясь, приподнял худое плечо:

— Моя дорогая, твой брат отозван в полк, и меня попросили сходить поговорить с молодым Дезертом. Я пошёл. Я сказал ему, что раз он в разладе с самим собой, он не может ни с кем жить, пока не переборет себя. Он ничего не ответил и ушёл. Затем нагнал меня уже на нашей улице и признал, что я прав. Попросил передать твоим родным, что уезжает. У него был очень странный и расстроенный вид. Я предупредил: «Будьте осторожны, иначе вы нанесёте ей тяжёлую рану». Он возразил: «Это неизбежно в любом случае», — и ушёл. С тех пор прошло минут двадцать.

Динни взглянула на дядю, потом на тётку, зажала рот рукой и выбежала.

Через несколько секунд они услышали, как отъехало такси.

XXVIII

За исключением той минуты, когда Динни получила коротенькую записку в ответ на своё письмо, она провела последние два дня в полном отчаянии. Выслушав сообщение сэра Лоренса, она почувствовала, что всё зависит от того, поспеет ли она на Корк-стрит до возвращения Уилфрида. Сев в такси, она крепко стиснула руки между коленями и уставилась в спину шофёра, такую широкую, что было действительно невозможно устремить глаза на что-нибудь другое. Бесполезно подыскивать нужные слова. Она скажет те, что придут ей в голову, когда она увидит Уилфрида. Она посмотрит ему в лицо и найдёт их. Девушка догадывалась, что стоит ему уехать из Англии и она потеряет его навеки. Она остановила машину на Бэрлингтон-стрит и торопливо зашагала к дому Дезерта. Если Уилфрид никуда по пути не зашёл он уже у себя. За последние два дня она поняла, что Стэк, заметив перемену в хозяине, соответственно изменился и сам; поэтому, когда слуга отпер ей, она предупредила:

— Не останавливайте меня, Стэк. Я должна видеть мистера Дезерта.

И, проскользнув мимо него, распахнула дверь в гостиную. Уилфрид расхаживал по комнате.

— Динни!

Она почувствовала, что, если скажет хоть одно неверное слово, всему придёт конец, и ответила молчаливой улыбкой. Он прикрыл глаза рукой и замер, словно ослеплённый. Девушка подкралась и обвила ему шею руками.

Может быть. Джин права? Не следует ли ей?..

Затем через открытую дверь вошёл Фош. Он ткнулся шелковистой мордой в руки Динни. Она опустилась на колени и поцеловала его. Когда она подняла голову, Уилфрид отвернулся. Она мгновенно вскочила и остановилась в растерянности. Динни не знала, о чём она думает и думает ли вообще, не знала, способна ли она ещё что-нибудь воспринимать. Внутри неё, казалось, была полная пустота. Уилфрид открыл окно и высунулся наружу, стиснув голову руками. Уж не выброситься ли он собрался? Девушка сделала над собой яростное усилие, справилась с нервами и нежно окликнула: «Уилфрид!» Он обернулся, посмотрел на неё, и она подумала: «Боже милостивый! Он меня ненавидит!» Затем его лицо изменилось, стало прежним, знакомым, и девушка ещё отчётливей поняла, в какой тупик уязвлённая гордость заводит человека — особенно такого сложного, стремительного и переменчивого!