Цветок счастья - [11]

– Мне потребуется еды хотя бы на два дня, а лучше на три. Я оставлю письмо твоей маме с просьбой вычесть стоимость того, что я возьму с собой, из моего денежного содержания.

– Но ты не можешь сейчас пойти на кухню. Там уже все закрыто.

Джанетта нахмурилась, затем пожала плечами:

– Ничего. Я не смогу отправиться сразу вслед за лордом Рендлшемом и мистером Картрайтом, иначе они заметят меня. Если они уедут на рассвете, то мне надо будет выехать часов в девять. Они отъедут на значительное расстояние, а у меня будет время запастись на кухне едой.

Серена, зевнув, сняла юбку.

– Не знаю, как ты сможешь выйти из консульства без осла с огромным саквояжем, в котором еды на три дня. – Стянув блузку, она повесила ее на спинку стула. – А ты не думаешь, что кто-то заметит тебя и найдет твое поведение несколько странным?

– Я не намерена никому попадаться на глаза, – ответила Джанетта, хотя толком не знала, как это ей удастся.

Когда Серена надела ночную рубашку и легла в постель, Джанетта попыталась составить план бегства, но у нее ничего не выходило. Тогда она начала раздеваться. Она устала и нуждалась в хорошем отдыхе и сне. А утро, как говорится, вечера мудренее.

Погасив лампу, Джанетта юркнула в постель и с радостным возбуждением подумала: а какова будет реакция лорда Рендлшема, когда он узнает, что им придется включить ее в экспедицию? Джанетта закрыла глаза, но в ее воображении всплыло лицо не лорда Рендлшема. Это было мужественное лицо его спутника, и Джанетта, вздрогнув от дурного предчувствия, поняла, что в момент их следующей встречи его глаза не будут светиться от удовольствия. От этой мысли ее неожиданно охватило отчаяние, и Джанетта впилась ногтями в ладони. Не надо думать о нем. Его отношение к ней не имеет никакого значения. А вот лорд Рендлшем, она была уверена в этом, поймет причины ее желания присоединиться к экспедиции и только обрадуется.

На следующее утро, еще до того как рассвело, Джанетту разбудил негромкий топот мулов, которых согнали на задний двор консульства. Она лежала тихо, дрожа от охватившей ее радости ожидания. Лорд Рендлшем и мистер Картрайт готовились к отъезду, а значит, через несколько часов и она последует за ними. И не будет больше скуки, длинных, нудных часов, проведенных в саду консульства. Жаль, конечно, что прекратятся занятия с мистером Ли, но это единственное, о чем стоило сожалеть. Полежав еще несколько минут, убежденная в правильности своих намерений, Джанетта потихоньку встала с кровати и начала одеваться, стараясь не разбудить Серену.

Караван, собравшийся на рассвете, был на удивление небольшим. Через одно из задних окон Джанетта видела лорда Рендлшема, одетого в брюки и куртку цвета хаки и высокие сапоги для верховой езды. Он стоял возле своего пони. Поклажа была погружена на десять мулов, и хотя возле них толпилось несколько десятков китайцев, только пятеро из них были одеты в потрепанные брюки и куртки и выглядели так, словно приготовились к путешествию.

Стоя сбоку от окна, Джанетта наблюдала, как экспедиция готовится отправиться в путь.

Хотя тетя настоятельно просила не спускаться вниз и не прощаться с лордом Рендлшемом и мистером Картрайтом, Джанетта не чувствовала за собой вины. Она ведь ни с кем не прощалась, а просто наблюдала.

Внезапно возле двери, прямо под окном, послышался шум, и через несколько секунд в поле зрения Джанетты появился Закари Картрайт в отороченных черным бархатом китайских сапогах для верховой езды. На нем были светло-серые брюки, темно-серая куртка, распахнутый ворот белой льняной рубашки обнажал мускулистую грудь, покрытую редкими курчавыми темными волосами.

Джанетту бросило в жар, ее охватило какое-то непонятное чувство, и она быстро отвернулась от окна. Вчера во время ужина Джанетта поняла, что этому человеку скучно, а вежливостью он просто прикрывает свое наплевательское отношение к светскому обществу. А потом убедилась, что ему вообще наплевать на все и всех и он живет так, как ему нравится. Но сейчас ей стало ясно еще кое-что. Хотя в этом человеке не было ничего привлекательного, ее почему-то тянуло к нему.

Картрайт с легкостью вскочил в седло, а слуги-китайцы выстроили мулов прямо за ним. Лорд Рендлшем тоже сел на пони, к нему подошел сэр Артур, чтобы попрощаться. Затем повернулся к Закари Картрайту. Джанетта не слышала, что он сказал, но прощание вышло очень коротким. Значит, прошлым вечером Закари Картрайт не слишком понравился консулу. Затем сэр Артур шагнул назад, вскинул руку в прощальном жесте, и Закари Картрайт вывел маленький караван со двора посольства на узкую улочку.

Джанетта оставалась возле окна даже после того, как экспедиция скрылась из виду, все слушала, пока не утих стук копыт. Она поняла, в каком направлении они отправились. Караван покинет город через северные ворота. Джанетта мысленно проехала вместе с ним по Байсянлу – улице Белого слона, главной деловой улице города, на которой располагалось множество красивых двухэтажных домов, где проживали банкиры и купцы. Когда караван достигнет конца улицы Белого слона, верхняя часть города останется позади. Они проедут через северные ворота, спустятся по извилистой лестнице из ста пятидесяти пологих каменных ступеней на плато, на котором и стоит Чунцин. Предпочтение было отдано не лошадям, а пони и мулам, потому что они более устойчиво держатся на ногах и легко спускаются вниз.