Цветок с пятью лепестками - [43]

Первое время наблюдать за женщинами-воительницами было даже интересно, но они плохо говорили на языке магов и уж совсем слабо на диалекте, используемом в Аратте. Зато как они стреляли из лука! В этом с ними могла соревноваться только Пантеа. Она тоже могла пускать стрелу за стрелой, только натягивала тетиву по-другому, и девушки-саки все время посмеивались над нею. Но стрелы мидийки или персиянки, а она больше любила говорить о себе как о персиянке или дочери магов (страшная путаница, которая в последнее время отмечалась все чаще и все чаще, возбуждала глухой ропот недовольства), эти стрелы тоже летели точно в цель, словно по невидимой нити, соединяющей лук и цель. Кочевницы же могли посылать стрелы на полном скаку, с огромной скоростью проносясь мимо подобно ветру и оставляя только дрожащее оперение прямо в центре мишени, а чаще всего это оперение было там не одно.

Эти поездки и упражнения приводили Пантею в восторг, да и сердце юной колдуньи наполнялось радостью при виде этих человеческих вихрей. Но, к сожалению, жена полководца, прибывшая в город с очередным отрядом солдат, не могла себе позволить частые прогулки. Зато послушать музыку, да еще в доме магов — пожалуйста.

Но, к сожалению, ни музыка, ни конные поездки, ни усиленные занятия, ни сестра со своими нарядами не могли заставить забыть о главном. Бахман уехал прямо из Экбатан на восток. Уехал и до сих пор не вернулся.

Хотя отец уверял, что у него все нормально, и что юноша занимается очень важным делом, и что его способности как ни у кого подходят для этого дела, но терпеть его отсутствие было совершенно невыносимо. От этой мысли настроение испортилось, и музыка вдруг начала резать слух. Эстер резко поднялась и вышла. Пантеа догнала ее в переходе.

— Что, так и нет никаких новостей?

— Отец избегает разговоров об этом. А вчера вообще резко оборвал мой вопрос. Я его давно таким не видела.

— А другие?

— Но кто? Семья Бахмана в Экбатанах.

— Я отправила им письмо с последним гонцом. Думаю, через несколько дней ответ будет.

Эстер остановилась и повернулась к подруге. Некоторое время она просто смотрела на девушку, а затем обняла ее.

— Чем больше я общаюсь с тобой, тем больше благодарна богине за встречу, которую она нам организовала.

— О, в храме я опасалась, что ты прикончишь меня своей магией! Во всяком случае, в какой-то момент в твоих глазах можно было прочитать и такое. Настоящая колдунья!

Эстер улыбнулась и, грациозно повернувшись, потянула девушку за собой. Вполне возможно, в какой-то момент она могла прикончить в храме многих. Да и уцелел бы сам храм, кто знает? Посягнуть на ее мужчину!

— Идем. Я знаю, тебе будет интересно!

Они прошли несколько шагов по галерее и внезапно оказались во внутреннем дворике, залитом солнцем и жаром, исходящим от раскаленных каменных плит, которыми он был выложен. Дворик был пуст, лишь в самом центре возвышался небольшой фонтан, изливающий живительную влагу и сверкающий на солнце струями всех цветов радуги.

По дворику перемещались девушки из племени саков. С акинаками в руках, без какого-либо защитного вооружения они вели свой поединок. Ноги кочевниц были обуты в мягкие сапожки, и кроме журчания воды в воздухе слышалось только учащенное дыхание поединщиц.

— Они здесь сражаются каждый день, бывает до крови и синяков.

Пантеа восторженно смотрела на амазонок. Девушка машинально сжимала руки, ноздри трепетали, она даже наклонилась вперед, стараясь не упустить ни одного движения фехтовальщиц. Металл молнией сверкал в их руках, мечи с тяжёлым звоном соприкасались лишь на краткие мгновения. В основном схватка напоминала необыкновенный танец: воительницы уклонялись и нападали с грацией диких хищников.

— Я тоже владею акинаком. У меня даже есть свой. Но это, это просто чудо! Говорят, у кочевников много девушек-воинов, и они сражаются не хуже мужчин.

— Я слышала, наша прабабка была из таких. Во время нашествия она была сильно ранена и осталась в Экбатанах. И прадед добился от магов ее излечения. Не знаю, чем уж он пожертвовал… Это случается редко.

— Ты думаешь, это правда?

— Уверена! А ты?

Их беседу прервал хриплый крик: одна из девушек, казалось, нанесла верный удар, но другая, изогнувшись как кошка, сумела увернуться и, оказавшись за спиной соперницы, приставила ей акинак между лопаток.

— Неплохо, неплохо.

Незнакомый мужской голос, раздавшийся из-за спины, заставил обернуться. Совсем рядом, буквально в двух шагах от них стоял отец Эстер и с ним высокий мужчина. Девушка даже была вынуждена поднять голову, чтобы рассмотреть его. Он был, безусловно, красив, красив какой-то необыкновенной, неместной красотой. И глаза — черные, почти такие же черные, как ночь в Аратте. Во всем облике мужчины чувствовалась сила, физическая сила молодого мужчины и сила внутренняя, уверенность в себе и в том, что все вокруг ощущают его превосходство. Он смотрел сверху, свысока своего необыкновенного даже для мужчины роста и довольно улыбался, видимо, оценивая произведенное впечатление. Одет гость был в черные штаны и рубашку на персидский манер, поверх которых еще была накинута мидийская мантия темно-красного, почти багрового цвета. Черные волосы свободно спадали на плечи, короткая черная же бородка только подчеркивала, что перед ними не юноша, а взрослый мужчина. Все это придавало его облику какой-то необыкновенный колорит.