Цветок с пятью лепестками - [32]

— Завтра суд над ее сыном Курушем. Так его зовут в Персии. Здесь он Кир. Много лет все думали, что он умер, и вот внезапно нашелся в семье какого-то пастуха.

Эстер чуть не споткнулась и схватилась за руку идущей чуть впереди женщины.

— Разве такое может быть? Как может царский сын пропасть? И как потом может найтись?

Как раз в этот момент они наконец вышли, и девушка вынуждена была прикрыть глаза от яркого солнечного света. А снаружи было жарко, очень жарко.

Сагар остановилась и окинула взглядом пустеющую площадь. Теперь праздник переместится в дома горожан. Они принесут жертвы у домашних алтарей и будут весь год надеяться, что богиня отблагодарит их за их маленькие жертвоприношения и страстные молитвы.

— Он перс. По отцу. Значит, здесь чужой. Кроме того с ним связано странное предсказание, сделанное еще до его рождения.

Эстер поежилась. Несмотря на страшную жару она вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок. Когда девушка подняла голову, то почувствовала на себе внимательный взгляд колдуньи. Как будто им в голову одновременно пришла одна и та же мысль. Предсказание. Недавно она уже, кажется, слышала одно. С трудом проглотив внезапно возникший в горле комок, Эстер попросила наставницу продолжить.

Сагар, словно полностью занятая какими-то своими мыслями, некоторое время не отвечала. Потом нехотя пробурчала.

— Не стоит слепо верить предсказаниям. Очень часто именно уверенность, что они что-то означают, приводит к необратимым последствиям.

“Но ты уже думаешь об этом. И я думаю”. Необъяснимый холод продолжал распространяться по телу девушки, и она обхватила себя руками, потирая локти, как будто ей было зябко. И все же…

— Но что же было предсказано? И кем?

Такая настойчивость совсем не понравилась Сагар. Она отвернулась в сторону и принялась рассматривать колоннаду храма.

— Да, было предсказано самой Фаррин. И придворные маги согласились.

Сама хранительница приезжала к Астиагу по такому простому делу?

— И что же она предсказала?

Колдунья обернулась и усмехнулась.

— Какая же ты нетерпеливая! И совершенно не уважаешь старших. А зря. — она еще несколько секунд рассматривала в упор девушку, словно видела впервые.

— Не скажешь, о чем вы разговаривали с этой допущенной? Это может быть плохо для вас обеих. Я сожалею, что позволила ей уйти.

Эстер почувствовала, как кровь прилила к лицу. “Ты сожалеешь? Ты жалеешь только об этом?” Она невольно сжала кулаки. “Нет, я должна успокоиться, так я ничего не добьюсь!” Девушка закрыла глаза, сделала глубокий вдох и принялась считать про себя. Но ее попытку успокоиться прервал голос наставницы.

— Мандане снились странные сны. В них она то становилась рекой, заливающей своими водами землю, то деревом, покрывающим ее своими листьями. Маги предсказали, что она родит ребенка, который станет царем всей Азии.

— После Астиага?

— Он станет царем. Естественно, Астиагу это не понравилось, и он поспешил выдать Мандану за это ничтожество, Камбиза. Перс не будет править Мидией.

— А потом?

— Узнав, что Мандана забеременела, царь вызвал ее в Экбатану. После родов ребенок пропал.

— Как пропал? И что же мать?

— Вернулась в Сузы.

Эстер почувствовала себя ужасно. Как мать, потерявшая своего ребенка, первенца, смогла это пережить? А отец? Неужели он смолчал?

Сагар некоторое время наблюдала за ее реакцией. Потом, видимо, удовлетворенная увиденным, продолжила.

— Фаррин в это время тоже была в Экбатанах, и ей это не понравилось. Не знаю, то ли хранительница чувствовала какую-то ответственность после предсказания, то ли дело здесь в другом. Во всяком случае, спустя некоторое время доверенное лицо царя, Гарпаг, принес мертвого ребенка, которого якобы нашел в лесу. В нем признали царевича и быстро похоронили.

— А как же суд?

— Завтра все узнаем. С тех пор прошло много лет, теперь хранительницу не интересует то, что происходит в столице. Сейчас другие проблемы.

Произнеся эту фразу, Сагар внезапно замолчала, как будто поняла, что сказала лишнее. Эстер рискнула кинуть в сторону наставницы короткий взгляд и заметила у нее на лице растерянность. “Запомнить, это надо запомнить!”

Порыв ветра погнал пыль по опустевшей площади и заставил поежиться. Иногда вечером в городе внезапно становилось совсем холодно.

Зеленая повернулась и, не оглядываясь, начала спускаться по ступеням. Девушка хотела последовать за нею, но в этот момент из тени меж колоннами вышел мужчина. Он бросился к ней почти бегом и не останавливался, пока не заключил в объятия.

— Прости! Прости!

Она стояла, положив голову на грудь своего мужчины, и слушала удары сердца. Оно колотилось очень быстро, разгоняя горячую кровь, разгоняя кровь не только у него, но и у нее. Так приятно, так тепло…

— Пойми, я не знал, не хотел…

Эстер вырвалась, прикрыла ладошкой рот мужчины и прошептала.

— Ничего не говори!

Потом снова приникла к нему, сцепив руки за спиной Бахмана. Мужчина замер, боясь даже пошевелиться. Несколько мгновений она помолчала, ожидая, пока сердце хотя бы немного утихнет, и голос не будет так предательски дрожать. А потом улыбнулась одними губами и почти спокойно сказала.

— Мы завтра пойдем на царский суд.